Послышались крики, поднялась беспорядочная пальба. В лагере начался настоящий хаос. Мы замерли, завороженные жутким зрелищем. Словно влекомые невидимой силой, сотни мутировавших пернатых сыпались на головы бандитов, метя в лица, туловища, руки, ноги. Один раз мне довелось видеть, как небольшая кучка диких воронов до смерти забила пять взрослых коров в одном из поселений. А люди прятались в жалких лачугах, трясясь от страха. Добравшись до жертв, птицы принимались клевать, рвать когтями, бить крыльями и тут же стремительно уходили в небо, уступая место следующим. Затем шли на еще один заход. И так, пока истерзанная жертва не падала с ног.

Кочевники огрызались, но это равносильно стрельбе из гранатомета по муравьям. Небо разукрасили нити трассеров, рисуя затейливый узор. Пули десятками выкашивали яростно атакующих пернатых. Но силы были не равны. Скоро грохот автоматных очередей, вопли умирающих людей, птичий гомон смешались в одну сплошную какофонию звуков. Стая накрыла лагерь сплошным черным ковром, беспощадно убивая каждого.

Нельзя сказать, что мне жаль этих людей, однако зрелище внушало ужас.

– Идем, – сказал я оцепеневшей Мане. – Идем же!

Но она не шевелилась, глядя широко открытыми глазами на развернувшийся перед нами пир стервятников. Видя, что девушка никак не реагирует, я с силой тряхнул ее за плечи:

– Хочешь, чтобы и тебя так?! Они не остановятся, пока вокруг не останется ни одного живого существа. Бегом!

Подействовало.

Стараясь не оглядываться, мы побежали дальше, с каждым шагом удаляясь от смертельной опасности. Я прислушался к ощущениям. Ранее неведомое мне чувство предвидения куда-то ушло. Ему на смену пришла головная боль, которую я в пылу происходящего попросту не замечал. Стоило сконцентрироваться, возвращая себя в реальность, как боль тут же напомнила о себе, как следует стеганув по нервам. Я стиснул зубы. Сейчас главное – уйти как можно дальше. И не свалиться. Если дам слабину, нам конец. Ощущения, шедшие откуда-то из глубины подсознания, упорно твердили, что опасность еще не миновала. И она совсем рядом. Все было настолько явным, что я даже несколько раз оглянулся. Но вокруг ничего не происходило. Рядом бежала ушедшая в себя Маня, и больше никого. Немного успокоившись, я поднажал, радуясь отсутствию приступа.

Стоило об этом подумать, как в голове внезапно начал расти ком. О нет! Только не сейчас! Приступ, всегда приходящий неожиданно, и теперь не изменил повадкам, подкравшись в самый неблагоприятный момент. Усилием воли я сдерживал себя, как мог, стараясь не сорваться. Не вышло. Ком в голове лопнул, и боль подобно цунами прошлась по организму, цепляя каждую клетку. Вконец обессилев, я упал на землю с диким криком, не в силах больше терпеть. Лучше умереть сейчас. В эту минуту я был бы только этому рад.

Внезапно чья-то сильная рука подхватила меня за шиворот и резко дернула, отрывая от земли. Ничего не соображая, я обмяк как куль. Спустя мгновение почувствовал, как лежу на чем-то твердом, словно меня перебросили через жердь. Организм, больше не в силах сопротивляться, нырнул в темный омут беспамятства.

Я открыл глаза и судорожно втянул носом прохладный воздух. Как и приступ, пробуждение всегда одинаково. Дыхание перехватило, из груди вырвался хриплый, лающий кашель. Отдышавшись, я повалился на траву, пытаясь унять слабость. Эта зараза меня скоро доконает.

– Очнулся? – раздался знакомый голос.

Я повернул голову и увидел сидящую недалеко Маню. Девушка ворошила потухшие угли костра. Лицо сосредоточено, будто она о чем-то размышляла.

– Ну ты горазд в отключке валяться. – Маня наконец подняла голову и пристально глянула мне в глаза.

– Где мы? – Я облизнул пересохшие губы.

– В пяти километрах от стоянки.

– Как мы здесь очутились?

Девушка удивленно посмотрела на меня:

– Ты что, правда ничего не помнишь?

Я взъерошил волосы на затылке.

– Помню, бежали, потом мне стало плохо… Дальше все. Я, кажется, отключился…

Маня многозначительно хмыкнула:

– Когда ты упал, я оказалась в замешательстве. Потом мне больше ничего не пришло в голову, как понести тебя на плече. Не оставаться же там…

– Дела… – Я присвистнул от удивления. – Как ты смогла?

– Как-как? – Девушка вдруг засмеялась, обнажив ровные зубы. – Молча. Поверь, ты еще не тяжелый. Доводилось…

– Что?

– Об этом потом. Можешь пояснить, что это ты вытворил такое в степи?

– В смысле? – вопросом на вопрос ответил я, пока не понимая, к чему она клонит.

– Как ты узнал, что Лес нападет на лагерь? И почему спас меня? Ведь тебе ничего не стоило уйти одному. И тогда…

Голос девушки резко оборвался. Она замолчала на полуслове, видимо, представляя, что могло случиться, не потащи я ее за собой.

Несмотря на слабость, я сел и помассировал виски. О моем вчерашнем озарении остались лишь воспоминания, да и то расплывчатые. Сейчас самочувствие было обычным, как и день, и два назад. Что говорить?