— Я вам в твоей комнате постелю.

— Лучше на веранде, мама.

— Да вас там комарье сожрет.

— Ничего, я привезла с собой «Раптор».

— Ну, как хотите. На диване, что ли, постелить?

— Да.

Гроза ушла на запад, но дождь не прекращался. Ольга ушла укладывать Катю, а к Бакарову вышла Валентина Анатольевна:

— Павел! Могу я узнать, у вас с Олей серьезные отношения или так? Погуляли — разбежались?

— Надеюсь, что серьезные.

— А Екатерина — не помеха? Ведь наверняка хочешь своего ребенка?

— Одно другому не мешает. Катенька хорошая девочка, мы поладим.

— Да и она к тебе потянулась, хотя, вообще-то, Катя довольно замкнутый ребенок, в мать пошла.

— Ольга тоже была замкнутой?

— Она всегда стеснялась того, что мы бедно жили. Она не могла одеваться, как ее сверстницы, поэтому и с парнями-то особо не гуляла. А ребенка родить сумела. Но Оля, наверное, сама рассказывала тебе эту историю.

— Рассказывала.

— А у тебя уже была семья?

— Нет!

— Отчего? — удивилась Валентина Анатольевна.

— Да как-то не сложилось.

— Ты лет на десять старше Оли?

— Наверное, мне тридцать пять.

— На двенадцать. Но это даже хорошо. Хотя, знаешь, что-то подсказывает мне, нет меж вами любви. Морочите вы мне голову, а вот зачем, не пойму. Ну ладно, будь что будет.

На террасу вышла Ольга:

— Все, Катя уснула. А у вас что? Секретный разговор был?

— Да ничего, доча, секретного. Поговорили просто, и все. Постель постелила, отдыхайте. Я лягу с Катей! Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — пожелал женщине Павел.

— О чем тебя мать допытывала? — спросила Ольга.

— Спрашивала, серьезные ли у нас отношения?

— А ты что ответил?

— Что серьезные. Но не верит нам Валентина Анатольевна. Считает, нет между нами любви, и мы просто, непонятно только зачем, морочим ей голову.

— Пусть думает что хочет. И это даже хорошо, что она не верит в наши отношения. Мне потом будет проще объяснить, почему мы расстались. Какие могут быть серьезные отношения, если нет любви? Мама окажется права, и все встанет на свои места. Ладно, давай ложиться.

— Мы будем спать вместе?

Ольга резко повернулась к Бакарову:

— Ты не хочешь этого?

— Нет, но…

— Знаешь, Паша, давай закончим на этом наши отношения, хотя они, собственно, и не начинались. Тебе нужна помощь, я помогу тебе, потому что ты помог мне. И разойдемся. У каждого из нас своя дорога. Ты правильно сказал когда-то, я выбрала свой путь. Пусть будет так. Спи, тебе завтра рано вставать.

Бакаров подошел к Ольге, неожиданно сильно притянул ее к себе и впился своими губами в ее губы. Такими их и застала Валентина Анатольевна, принесшая еще одну простыню. Положив ее и пожав плечами, она тихо вышла.

— Ты что? — оторвалась от Бакарова Ольга.

— Ничего. Просто хочу сказать, ты не безразлична мне. Ты зацепила мое сердце еще зимой, а сегодня я понял, что полюбил тебя.

— Полюбил? — прошептала Ольга. — Проститутку?

— Полюбил Ольгу Гладову.

— Я не верю тебе.

— Это твое право. Но я говорю искренне. И предлагаю забыть все, что было раньше, и начать жить заново. Ты переедешь ко мне, я устрою тебя на работу. А дальше посмотрим.

Ольга отняла от себя руки Бакарова, присела в плетеное кресло:

— Нет, Паша, ничего у нас не получится.

— Почему?

— Потому что ты не забудешь, кем я была. Такое просто невозможно забыть. Это будет отравлять нам жизнь и в конце концов разрушит ее.

— Не надо решать за меня.

— Но разве я не права?

— Нет!

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Я не могу сказать, что полюбила тебя, но что-то теплое к тебе испытываю. Возможно, это и есть любовь, и я соглашусь жить с тобой. Но нам не дадут быть вместе, я же, по сути, собственность Русакова, который владеет борделем.

— Ты должна ему деньги?

— Нет. Дело в другом. Русаков — бандит, и он не отпустит женщину, которая приносит ему доход. Скорее убьет, чтобы остальным неповадно было. За себя я не боюсь, отбоялась уже, но эта тварь может покалечить дочь, маму. Русак способен на все. И как только я заикнусь, что собираюсь уйти, он тут же примет меры. И эти меры наверняка будут касаться Кати и мамы.

Бакаров присел перед Ольгой на корточки, взял ее ладони в свои крепкие руки:

— Я решу этот вопрос, Оля.