— Я живой, — сказал он вслух, поднимая голову в сторону ночного неба. — Я живой!

На протяжении дня он несколько раз мог умереть, но счастье всегда оказывалось на его стороне. Почти все, кто сегодня желал ему зла, погибли, и только он один с призрачными шансами уцелеть все-таки выжил.

Он подумал, а не попросить ли у продавщицы мобилку, чтобы связаться с Владимиром Федоровичем, но пока решил этого не делать. Слишком много было неясного. Почему Светлов хотел его смерти? Только из желания наказать, потому что считал Полярника вором, покусившимся на миллионы «КомпТрейда», или имелись и другие причины? Прав ли был его куратор, сказав, что Светлов специально провоцирует Полярника, либо это всего лишь домыслы? Кем в реальности является Финн — самостоятельным лицом, действительно похитившим директора «КомпТрейда» ради наживы? Или похищение было лишь видимой частью айсберга, а за самим Финном стояли другие люди? Полярнику не очень понравился его последний разговор с Владимиром Федоровичем. Вполне могло статься, что контора решила использовать его втемную. А если не сама контора, то отдельные принадлежащие к ней люди точно могли. Эта история с открытием счета на Кипре ему определенно не нравилась. И хотя он доверял куратору, время было такое, что доверять даже самым проверенным нужно было с оглядкой. Слишком многое и многие с легкостью продавались и покупались, оправдываясь в собственных глазах пошлейшей фразой: «Не мы такие, жизнь такая». Вполне могло статься, что с его помощью «КомпТрейду» готовилось громадное кидалово, после чего Полярника просто слили бы как ненужного свидетеля.

Теоретически Полярник находился у перекрестка, на котором мог круто изменить свою жизнь. Придет конец проблемам. Искать его больше не станут. Для всех он будет мертвым, так же как Гектор Илларионович и прочие бедолаги, попавшие в жернова этого очень непростого и страшного дня. Полярнику повезло — он был уже далеко от ангара, когда от пламени пожара сдетонировала установленная в джипе бомба. Но он видел, какой силы был взрыв, и понимал: экспертам придется немало попотеть, чтобы установить точное число находившихся в ангаре людей. Да и будут ли они потеть? Оставшийся при своих интересах, Светлов запишет Полярника в покойники. То же самое и на службе. Его фотографию в траурной рамке повесят в здании управления, и сослуживцы выпьют за упокой его души, не чокаясь. А сам Полярник, унося с собой в качестве бонуса туго набитую деньгами сумку, сможет перейти в укромном месте российскую границу и навсегда затеряться на просторах этой земли.

Теоретически. Практически он был еще не готов к тому, чтобы со ссылкой на подлую жизнь самому совершать подлость. Жизнь такая, какие мы, а не наоборот. Может быть, когда-нибудь, когда он насытится этой самой жизнью по горло. Но не теперь.

Он сделал еще несколько глотков, докурил сигарету до самого фильтра и снова пустился в путь, ставший, несмотря на непонятки, намного веселее, так что даже полные дождевой воды ямы в асфальте теперь широко улыбались Полярнику отражением звезд и редких горящих фонарей.

С конца улицы мелькнули дальним светом фары. Определив по звуку работающего мотора грузовик, Полярник продолжил путь, не считая нужным отступить с тротуара за деревья, как поступил бы в том случае, если бы машина была легковой.

Автомобиль оказался видавшим виды ЗИЛом. Обогнав Полярника на несколько метров, он остановился. Пустынная улица огласилась смехом и громкими голосами, доносящимися из кабины. Из открытой дверцы выглянула круглолицая улыбающаяся женщина.

— А нам не нальете, мужчина? — спросила она, имея в виду бутылку, которую он продолжал нести в руке.

Полярник подошел ближе. В кабине рядом с водителем, сморщенным усатым мужичком предпенсионного возраста, сидели две зрелые бабенки, круглые, грудастые, в оранжевых накидках, какие носят дорожные ремонтники. Женщины были навеселе и ржали как лошади. Вид подошедшего ближе Полярника подействовал на них как успокоительное.

— Ой, а ты чего такой весь? — жалостливо сказал та, что сидела с краю.

— Да что тут непонятного, — ответила ее соседка, постарше и поциничнее. — Жена скалкой по голове огрела, вещи собрала и за двери выставила.

Полярник кивнул.

— Где-то так все и было.

— Бедненький, — пожалела его первая.

— Нечего их жалеть. Так им всем и надо, — отрезала ее спутница.

Полярник кивнул и протянул им наполовину опустошенную бутылку.

— Так мне и надо. Берите. Вы же выпить хотели? Берите все, мне уже хватит. Подвезете немного?

Трезвый водитель согласно кивнул:

— Куда тебе?

— Куда-нибудь. Куда фары светят.

— Полезай в кузов. Там в будке скамейки есть. Только под ноги смотри.

Несмотря на предупреждение, Полярник, забравшись в кузов, все-таки упал, чудом не расквасив нос о длинный металлический баллон для кислородной сварки. Переступая через валяющиеся в кузове ломы, лопаты, ворохи грязной спецодежды и кирзовые сапоги, прошел в занимающую половину кузова будку и плюхнулся на скамейку.

Грузовик запрыгал на ухабах. Один особенно сильный толчок, подбросивший тело Полярника на полметра вверх, словно вернул его к действительности. Психологический шок, эйфория, аффект — как бы ни называлось его состояние, теперь оно заканчивалось. Только теперь он вспомнил об устройстве, благодаря которому Гектор смог обнаружить его месторасположение. Передатчик все еще находился где-то у Полярника, и вывод из этого мог следовать только один — все еще только начинается.

Ненадолго задремавший внутри Полярника, но теперь пробудившийся и почуявший охотников зверь заставил его как следует прощупать все складки на одежде, но результата это не принесло. Пришлось сбрасывать с себя одежду и менять ее на валявшееся там же, в кузове, рабочее тряпье. Через несколько минут он уже превратился в некое подобие огородного пугала в брезентовых замызганных штанах, растоптанных кирзачах и спецовке. Дождавшись, когда перед очередной большой выбоиной грузовик сбавит ход, Полярник, не забыв прихватить сумку, выпрыгнул из кузова.