И когда воцарилась тишина, Тэйлор не спешила заполнить образовавшуюся паузу болтовней. Не спешил и Дрю, отчего он даже задумался, с какой это стати ни один из них не жаждал в этот миг встречи погрузиться в пучину светской беседы. Поскольку было холодно, Тэйлор подняла воротник стеганой куртки и сунула руки в карманы. Дрю внимательно следил за ее движениями, вдавливаясь поглубже в объятия дубленки, и не отрывал от не глаз. Взрослая версия девочки Тэйлор и возникшая при встрече с нею напряженная тишина сводили его с ума.

Наконец она заговорила:

— Ну, наверное, тебя привело сюда Рождество.

— Нет. — Дрю был абсолютно уверен, что при этих словах в глазах у нее промелькнуло разочарование, и поспешно добавил: — Меня привело сюда желание остаться тут навсегда.

— Ты вернулся? Навсегда? — Удивленная, Тэйлор попыталась представить себе, как Дрю становится столпом общества в этом маленьком арканзасском городке. Представить это было весьма несложно. Она без труда вообразила, как он превращается в этакий надежный столп — крепкий, безотказный, преисполненный жизненной силы. Она задумалась, будет ли он жить в огромном, белом, увитом плющом доме-монстре, которым владели его родители и который находился в двух улицах отсюда, или же он купил себе что-то еще. — Клей не сказал мне об этом ни слова.

— Он и не знает. Последние несколько лет мы с ним связи не поддерживали.

— Тогда понятно, — кивнула Тэйлор.

— Ага, — согласился с нею Дрю. — Понятно.

Тэйлор промычала нечто, похожее на «Г-м-м!» И они опять умолкли.

Кто-нибудь со стороны удивился бы, отчего двое старых друзей с таким трудом ищут темы для разговора, но только не сам Дрю. Он-то прекрасно знал, отчего. Он и Тэйлор не были старыми друзьями. Их отношения носили гораздо более сложный и запутанный характер. Когда-то она влюбилась в него. Он тоже испытывал к ней определенные чувства, чувства, для него непозволительные. И в тот единственный раз, когда у него не сработали тормоза, он почувствовал себя грязным старикашкой, воспользовавшимся ее горем и словно обокравшим младенца.

Теперь же, глядя на стоящую перед ним женщину, Дрю знал, что больше никогда не будет ее воспринимать, как младшую сестренку Клея. Разница в шесть лет, из-за которой и возникла первоначально проблема, теперь воспринималась весьма проблематично. Ей было двадцать девять и она не только больше не была младенцем, она была вполне взрослой женщиной. Но это все равно не играло роли. Ибо даже если она не была ни в кого влюблена и не была ни с кем прочно связана, он все равно интересовался ею не вовремя.

Поначалу из-за этих шести лет разницы она была непозволительно маленькой. Теперь он на шесть лет опоздал. Ибо теперь он обязан думать о Ное. Ему ведь всегда хотелось иметь семью. И когда ему во второй раз предоставился шанс, он собирался воспользоваться им наилучшим образом. Даже если бы это означало, что он должен пренебречь давним, но все еще могучим тяготением.

Тэйлор сместила центр тяжести и, отставив ножку назад, стала покачивать ею сбоку от цветного бетонного крылечка.

— Тебе небось не терпится увидеться с Мартой… — Осекшись, она сцепила руки и стала их потирать, а в глазах у нее вспыхнул огонек, возвещавший: «Погоди, еще не то узнаешь!» — А, да ты, вероятно, не в курсе дела! Клей женился.

— Женился? Давший зарок не умирать, давший зарок не жениться Клей, действительно, женился?

— Не венчался, но действительно женился. Никто из нас еще ее не видел, а он говорит о ней только одно: она — само совершенство. И я ее обязательно полюблю. — И тут Тэйлор добавила: — Если они вообще сюда попадут. А они приедут самое раннее завтра. Что означает, что тебе придется прийти с ними повидаться в другой раз. Мне очень жаль.

— Жалость тут не при чем. Я пришел сюда не ради Клея.

Сердце у Тэйлор так и екнуло.

— Не ради Клея?

— Именно. — Это слово было произнесено без малейшей тени колебания или сомнения, так что оно повисло между ними, как не востребованное обещание, ждущее своего часа.

О, Господи, стала она укорять сама себя. Она опять собирается пойти по той же дорожке. Конечно, было бы весьма мило, если бы Дрю стал униженно просить прощения за то, что разбил ее сердце, и умолять предоставить ему еще один шанс. Но этого не случится. И она всей душой не хотела, чтобы это случилось. Она даже сомневалась в том, знает ли он, что когда-то разбил нежное юное сердечко.

Не желая, чтобы давние подростковые фантазии брали верх над здравым смыслом, Тэйлор в лоб спросила:

— А ты случайно не торгуешь чем-нибудь? Ну, скажем, полисами страхования жизни или кладбищенскими участками?

— Кладбищенскими участками? — Потрясенный, Дрю пристально смотрел на нее целую вечность, прежде, чем заметил искорки в ее голубых глазах. И тогда он рассмеялся. — Я ничем не торгую. Но ведь ты мне не поверишь, если я скажу, что приехал ради того, чтобы найти тебя?

— Ну, конечно, — проговорила она с налетом беззлобного сарказма и похлопала его по плечу, быстро проходя мимо. — Папа дома. Он будет рад тебя видеть. Заходи, будь как дома. А я хотела бы прогуляться до темноты.