– Так надо сразу и разгромить мятежников. С такими преимуществами мы сметем их в пять секунд, – сказал маршал.

– Да, и потом на севере затаится тихая ненависть, которая подрастет вместе с детьми погибших мятежников и в один прекрасный день лет через пятнадцать ударит нам в спину, – заметил Фредерик. – Похоже, вы давно не были в битве, маршал, раз решили воевать с соотечественниками. Я же говорил о цели нашего похода. Вы плохо слушали.

– Простите, государь. – Маршал склонил голову, увидав, как нахмурился Король.

– Я хочу, чтобы мои слова сразу доходили до тех, кому они адресованы, – стальным голосом добавил Фредерик.

Маршал склонился еще ниже...

Утро следующего дня было великолепным и обещало прекрасный день: солнце ярко светило с лазоревого неба, выбивая из ослепительно белых сугробов, покрывавших поля, радужные искры. Морозный воздух бодрил.

Довольно быстро проснулся лагерь. Повара спешили накормить людей сытной кашей, и через какие полчаса войско было готово к походу. Еще через два часа все заняли позиции на указанной Фредериком местности.

Король, дав последние указания лордам, отпустил командиров к их дружинам. При нем остались маршал, капитан гвардии, Марк и Элиас. Последний и теперь гордо нес королевский штандарт и выглядел внушительно на своем богатырском сером коне и в сверкающих доспехах гвардейца.

Прошло несколько минут, и на дороге, ведущей на север, показался всадник. Во весь опор он проскакал до войска и замахал рукой, хрипло крича:

– Они на подходе!

Это был разведчик.

– Марк, сигнал! – сказал Фредерик.

Над заснеженными полями разнесся звук рога. Войск правого и левого фланга не было видно, но Король был уверен – они за холмами выстроились боевым порядком и ждут следующей команды.

На дороге появился авангард мятежников – отряд человек в двадцать. Они резко осадили лошадей, увидав впереди, в какой-то полумиле, закованные в сталь отряды, затрубили в свои рожки и поскакали обратно.

Королевское войско терпеливо ждало, пока подтянутся и выстроятся северяне. Отряды мятежников выглядели довольно потрепанно – недели похода на столицу не дались даром. Тем более что двигались они по обезлюдевшей местности, где почти негде было пополнять запасы провианта и фуража.

– Жалкое зрелище по сравнению с нашими молодцами, – обратился Фредерик к своим рыцарям. – Я спущусь к ним. – И он тронул поводья. – Барт, Элиас и Марк, вы со мной.

Он лихо погарцевал по склону холма.

Им навстречу из рядов северян выехали несколько рыцарей. Явно, что это был Тимбер и бароны, но Фредерик их проигнорировал, остановился, подняв руку, дал знак стоять сопровождавшим.

– Воины Севера! – заговорил он. – Я, ваш правитель, спрашиваю: зачем вы пришли сюда с оружием?

Сперва от войска мятежников повеяло тишиной. Простой вопрос не нашел ответа. Затем один из баронов выкрикнул:

– Ты не король! У нашего ставленника больше прав на престол!

– По каким же это законам у бастарда больше прав, чем у законнорожденного? – усмехнулся Фредерик.

Эти слова отозвались неспокойными возгласами среди северян.

– Впрочем, господин Тимбер, ваш предводитель, меня не сильно волнует, – продолжил Король-Судья. – И даже не вы, господа бароны. Меня больше беспокоит ваша судьба, воины Севера. Я обращаюсь сейчас только к вам, потому что те, кто командует вами, потеряли рассудок.

По рядам мятежников вновь прокатилось волнение – они заколыхались, угрожающе приблизились к Фредерику.

– Они привели вас сюда на верную погибель! – объявил Фредерик. – Марк, сигнал!

Над холмами вновь пронесся звук королевского рожка – тут же их белые вершины ощерились копьями армий. Было видно, как северяне крутили головами, осматриваясь – они оказались окруженными со всех сторон.

– Черт! Он провел нас! – воскликнул кто-то из баронов. – Это ловушка!

Мятежники зашумели еще больше. Фредерик поднял руку, призывая к тишине, и воскликнул:

– Еще один сигнал рога – и войска, верные мне, сметут вас с лица земли! А теперь – тихо! Я буду говорить дальше!

Все покорно замолчали. Фредерик легким наклоном головы выказал удовлетворение послушанием мятежной армии.

– Я, ваш правитель, не хочу вашей гибели. У каждого из вас есть семьи, и я не хочу, чтобы женщины Севера стали вдовами, а дети – сиротами. Вы такие же мои подданные, как и те, кто сейчас на этих холмах. Зачем вам сражаться со своими согражданами, своими братьями? Я готов принять вас, как принимает отец неразумных детей обратно в свой дом.