Шрифт:
Случилось так, что проект меньшевиков был осуществлен, и в Харькове накануне декабрьского восстания не был образован Совет рабочих депутатов, как это было сделано в других крупных городах России. Место Совета рабочих депутатов занял Федеративный совет комитетов РСДРП, в который вошло по три представителя от большевиков и меньшевиков. Артему не оставалось ничего другого, как повести решительную борьбу за то, чтобы влияние меньшевиков в Федеративном совете было незначительным, чтобы Федеративный совет сыграл свою роль в надвигающихся событиях.
И Федеративный совет благодаря большевикам с каждым днем приобретает все большее значение революционного штаба в Харькове. Директор департамента полиции, характеризуя положение в Харькове, обращает особое внимание на деятельность Федеративного совета:
«18 ноября во время заседания городской думы в помещение думы вошла группа революционеров и, прекратив заседание, предъявила требование: или немедленно перейти на сторону Федеративного совета и действовать против правительства, или же выйти в полном составе в отставку и передать власть «Совету». После крупных пререканий с революционерами члены думы должны были разойтись.
Федеративный совет поставил своей целью объединение всех революционных организаций. Среди рабочих масс Федеративный совет пользовался настолько большим влиянием, что рабочие его называли не иначе, как своим «правительством»…»
Вопреки желаниям меньшевиков Артем и его товарищи старались придать Федеративному совету функции Совета рабочих депутатов. Они потребовали от городской думы отказа от власти в городе.
В записке департамента полиции о революционном движении в Харьковской губернии есть еще одно важное свидетельство роли Федеративного совета в ноябрьские дни:
«13 ноября рабочие электрической городской станции прекратили работу по освещению частных и казенных помещений. Командированному генерал-губернатором адъютанту с целью узнать о причинах забастовки рабочие ответили, что сделали это по распоряжению своего «правительства», из «канцелярии» которого ими был получен письменный приказ прекратить освещение в домах, так как им пользуются только богачи и царские слуги, улицы же освещать в интересах пролетариата. Установить местонахождение упомянутой «канцелярии Федеративного совета» не удавалось вследствие того, что она постоянно переносилась из одного дома в другой и в то же время тщательно охранялась созданной революционерами собственной милицией, которая была вооружена револьверами, пиками, топорами и другим оружием».
Кто же хозяин в Харькове? Губернатор шлет своего адъютанта в Федеративный совет с просьбой включить электроосвещение. Рабочие электростанции не признают власти губернатора, они подчиняются лишь своему «правительству». В городе фактически двоевластие. Наперекор воле меньшевиков Артем придает Федеративному совету функции революционного правительства.
Артем идет к солдатам
Особое внимание Артема и большевиков города привлекала работа в воинских частях Харьковского гарнизона. Жизнь показала, что без присоединения к революционному движению солдатских масс трудно ожидать успешного исхода вооруженного восстания. Артем проникает в расположения воинских подразделений и ведет беседы с солдатами. Соратники Артема также направляют свои усилия на работу в войсках. Работа опасная, но очень важная для дела революции. Солдаты не слепы, они видят, что делается в Харькове и по всей стране, они внимательно слушают Артема и все больше проникаются сознанием долга перед народом. Они требуют улучшения своего положения. Мобилизованные во время войны настаивают на отпуске домой. У Артема созревает решение об организации общегородского выступления солдат и рабочих дружин. Это выступление произойдет во время всеобщей забастовки рабочих. В результате такой вооруженной демонстрации, еще никогда не бывавшей в Харькове, может возникнуть такая ситуация, что власть в городе перейдет в руки пролетариата. И так уже власть губернатора в городе уменьшается с каждым днем. А в войсках брожение — первые плоды успешной агитации большевиков. Этого не может не признать и директор департамента полиции:
«…Начались волнения в частях гарнизона. Утром один батальон Богодуховского пехотного полка с оружием и музыкой, без офицеров, направился в казармы Лебединского полк, где предъявил начальству ряд требований экономического и служебного характера. После объяснений с командиром Богодуховского полка пришедшие успокоились и были отведены командиром в казармы». Это факт неслыханный в гарнизоне. Солдаты выходят из казарм без офицеров, с оружием в руках, приходят к своему командиру и добиваются удовлетворения своих солдатских нужд. В другие времена они бы этого сделать не посмели, а если бы и пошли на такой шаг, то многим бы пришлось предстать перед военным судом и пойти в тюрьмы и на каторгу.
В Севастополе на кораблях Черноморского флота вспыхнуло восстание. Сведения об этом восстании, руководимым лейтенантом Шмидтом, приходят в Харьков и заставляют Артема ускорить проведение уже намеченной вооруженной демонстрации рабочих и солдат. Демонстрация была назначена на 23 ноября. Накануне выступления, ночью 22 ноября, Артем провел на Сабуровой даче совещание с представителями воинских частей. Был создан особый солдатский комитет для связи с солдатской массой. Представители воинских частей говорили о готовности своих товарищей к демонстрации. Полки Старобельский, Лебединский, Богодуховский и часть Луцкого обещали участвовать в демонстрации. Тамбовский и Воронежский полки гарантировали сочувственное отношение к предполагаемому выступлению. Рабочие заводов Гельферих-Саде и паровозного, а также боевые дружины харьковских большевиков были также готовы.
23 ноября с рассветом по сигналу солдаты Старобельского полка вышли на свой плац. Фельдфебель Одишария скомандовал: «Разбирай ружья и запасайся патронами!»
Стояла утренняя тишина, в предрассветной мгле как тени бегали солдаты. Но вдруг все ожило, над городом раздались тревожные гудки харьковских заводов-гигантов: басовитый паровозный и повыше голосом Гельферих-Саде.
— Проснулись заводы, вместе нам будет веселее, — говорили друг другу солдаты, выстраиваясь в колонну.
Откуда ни возьмись перед солдатами вынырнул полковник Гоштофт; он умолял солдат вернуться в казармы, не коверкать жизнь себе и ему, командиру полка. Никто из солдат не прислушивался к голосу полковника. Зато команды, подаваемые фельдфебелем Одишария, слышали все. Полк вышел на улицы Харькова. С оркестром впереди, под звуки «Марсельезы» старобельцы двинулись к Конной площади. Там была назначена встреча с другими воинскими частями и рабочими. По пути к Конной площади к старобельцам пристроился Лебединский полк. Здесь также был оркестр.