Шрифт:
Открыв наутро глаза, Эге-Ага увидел Бу, висящую под потолком. Вид у вороны был разочарованный.
– Привет! – сказал дракончик. – Мне так кажется, что советник ничем себя не выдал.
Привидение мрачно кивнуло:
– Спал так, словно до этого пять дней глаз не сомкнул. Даже не шевелился.
– Скорее всего, он тоже непричастен к пропаже короны, – заключил великий сыщик. – Даже не знаю, стоит ли мне теперь допрашивать его?
Ворона неожиданно спросила:
– Кстати, ты ничего не слышал ночью?
– Ничего… – насторожился Эге-Ага. – А что?
– Кто-то подсунул тебе под дверь сразу три записки, – ответила Бу. – Прочитаешь?
Великий сыщик спрыгнул с кровати и подбежал к двери. Действительно на полу лежали три одинаково сложенные записки. Дракончик осторожно развернул первую.
– Какие ужасные каракули… – пробурчала ворона, повиснув над плечом Эге-Ага. – Писали как сонная курица левой лапой. Ничего не понятно.
Да уж, этот почерк был не далёк от того, чтобы стать образцом неразборчивости! Но Эге-Ага повертел бумажку так и сяк, прочитал одно слово, потом другое…
В конце концов он прочёл всё. А написано было вот что:
«Корону похитил некто по имени Швак. Он покинет Лучшеград сегодня, около полудня».
– Хм! – удивился великий сыщик. – Очень надеюсь, что в двух других будут подсказки, где искать Швака, или хотя бы как он выглядит.
Эге-Ага развернул вторую записку. Почерк в ней был гораздо лучше, а содержание мало чем отличалось от предыдущей:
«Корону похитил некто по имени Брок. Он покинет Лучшеград сегодня, во второй половине дня».
Ворона тихонько ахнула:
– Ничего себе подсказка! Разворачивай третью!
Буквы в последней записке были печатными.
А говорилось в ней следующее:
«Корону похитил некто по имени Фулт. Он покинет Лучшеград сегодня, примерно в середине вечера».
– Эге… – протянул великий сыщик, собираясь с мыслями. – Всё это – страннее некуда. Из всех странностей, с которыми мне когда-либо доводилось сталкиваться, эта – поистине королевская!
– Точнее и не скажешь! – согласилась Бу. – Странность в короне.
Дракончик улыбнулся, но тут же настроился на серьёзный лад:
– Надо как следует изучить записки! В ремесле сыщика ни к чему нельзя относиться кое-как.
Привидение уважительно смотрело на Эге-Ага и внимательно запоминало всё, о чём он говорит. Дракончик разложил записки на стоящем возле кровати столике. Сунул в пасть сразу три огурца, вооружился своей лупой – и приступил к делу.
Он долго обследовал записки со всех сторон, разглядывал на просвет и нюхал. В общем, старался изо всех сил. Единственное, что он не стал делать, – это жевать их.
– Есть что-нибудь? – часто и нетерпеливо спрашивала Бу.
Эге-Ага сначала отвечал «нет», потом стал просто отмахиваться, а чуть позже – и вовсе перестал обращать на ворону внимание. За время, потраченное на изучение записок, он успел съесть пятнадцать огурцов.
– Любопытно… – наконец сказал он, потянувшись за шестнадцатым овощем.
Ворона обрадованно встрепенулась:
– Что любопытно? Нашёл подсказку?
– Любопытно они огурцы маринуют, – пояснил великий сыщик, проглотив очередной кусочек. – Необычный, но приятный вкус. Надо будет рецепт узнать.
Бу недоумённо покрутила головой:
– А как же записки? Прояснилось что-нибудь?
– Пусто! – сказал дракончик. – Ничем не пахнут, скрытого текста нет, бумага – самая обычная… Но!
– Что «но»? – озадачилось привидение. – Ведь пусто же!
Эге-Ага хитро подмигнул вороне:
– Не спеши делать выводы. Очень многие вещи и события можно оценивать с разных сторон.
– Не понимаю. Ты же их крутил-вертел, со всех сторон изучил…
– Я не об этом. – Великий сыщик взял записки со стола и помахал ими перед клювом Бу. – Не догадалась?
Ворона долго смотрела на бумажки, а потом сконфуженно призналась:
– Нет. Я, наверное, очень глупая?
– Не надо так думать. Если хороший кондитер не может сделать красивую вазу, это ещё не значит, что он – плохой кондитер. А хороший гончар необязательно умеет печь замечательные пирожные. Ты наверняка хороша в чём-то другом, но не в ремесле сыщика. Не стоит стыдиться.