Каролина, разумеется, яростно защищалась, и, как думают многие, расследование обернулось исключительно в ее пользу. Но королевская семья оказалась после него в еще более унизительном положении. Популярность принца Георга в народе стремительно падала.

Тем временем резко усилилась душевная болезнь Георга III. Старый король в развевающихся белых одеждах, как никогда, похожий на короля Лира, без устали бродил по пустынным залам дворца Сент-Джеймс или до полного изнеможения играл на клавесине.

В 1810 году, используя в своих целях сложившуюся ситуацию, Георг присвоил себе титул регента при короле Англии. Каролина теряла своего главного защитника. Отныне некому было противостоять ненависти Георга к своей жене.

Казалось, принцем Уэльским полностью завладела мания величия. Его опьянял новый титул регента. Его эгоизм перерастал почти в безумие. Человек, обретший власть, становился порождением дьявола. И самой первой жертвой, вопреки всем ожиданиям, стала женщина его жизни – Мария Фиц-Герберт. Та, кого он поклялся обожать больше, чем самого господа на небесах. Мария, естественно, старела. Она приближалась к шестидесятилетию, светлые волосы стали серебряными, но она сохранила свою грацию, миловидность и свое очарование. Наверное, слишком сдержанное и чересчур привычное для мужчины, который с некоторых пор, словно с цепи сорвавшись, метался от одного приключения к другому, без передышки меняя знатную даму на актрисульку, публичную девку на герцогиню…

Милейшему «Джорджи» пришла в голову прекрасная идея: если он окончательно порвет со своей супругой-«паписткой», это, возможно, прибавит ему популярности. Движимый непомерным честолюбием, совершенно ослепленный блеском нового титула, он искренне полагал, что только принадлежность Марии к ненавистной религии закрыла перед ним сердца его народа.

И вот вечером 11 января 1811 года, когда, празднуя назначение себя регентом, он устроил в Сент-Джеймском дворце грандиозный бал с ужином, разразился скандал. Принц тщательно скрывал от Марии точную дату этого мероприятия. И когда бедная женщина все же явилась к столу и простодушно спросила, куда же ей сесть, где ее место, регент сухо ответил:

– Вы отлично понимаете, мадам, что для вас здесь нет места!

Мария побледнела, но сдержалась. Значит, всему пришел конец… Впрочем, она давно этого ожидала… Присев в глубоком реверансе, она удовольствовалась тем, что ответила:

– О да, милорд! Мне положено только то, что вам угодно для меня назначить. В таком случае позвольте мне удалиться, ведь именно это соответствует вашему желанию!

Она вышла и в тот же вечер покинула Карлтон Хауз, чтобы уже никогда туда не вернуться. На следующий день она переправилась на континент вместе с девочкой по имени Минни Сеймур, которую она, по примеру Каролины, удочерила. Никогда в жизни больше «Джорджи» не увиделся со своей «обожаемой женой».

Когда происходили все эти события, принцесса Каролина, прекрасно понимая, что безумие старого короля ставит ее в весьма опасное положение, жила затворницей у себя в Блекхите. Она старалась, чтобы о ней совершенно позабыли. Но увы! Присутствовала она при дворе или отсутствовала там, «Джорджи» был верен своей ненависти к ней. Это превратилось в навязчивую идею. Он забыл, что по ту сторону Па-де-Кале царствует Наполеон и что его всемогущество представляет для Англии все возрастающую опасность. Но что такое Наполеон по сравнению с ненавистной женщиной?

Этим и объясняется восклицание, вырвавшееся у Георга однажды при докладе министра Веллингтона.

– Да к чертям твои планы! Единственное, что я хотел бы, – это избавиться наконец от проклятой принцессы Уэльской!

Естественно, министр считал себя ни при чем в подобном деле. Веллингтон никогда не простил своего государя, которого, впрочем, довольно сильно презирал и без этого. При дворе была еще одна особа, с которой регент был на ножах: его собственная дочь Шарлотта. В течение долгих лет Георг старался вызвать у нее ненависть к Каролине, но ничуть не преуспел в этом гнусном деле.

Юная принцесса (тогда ей было пятнадцать лет) не только обожала свою мать, но и делала все от нее зависящее, чтобы пробить брешь в отцовском авторитете. Именно поэтому она наотрез отказалась выйти замуж за принца Оранского, которого Георг выбрал ей в женихи.

– Я ни за что не выйду за этого принца! – заявила решительно девушка. – И прошу вас не настаивать на этом!

– Разве принц вам не нравится?

– Конечно же, нет. Для того чтобы вызвать у меня отвращение, ему достаточно было понравиться вам. А кроме того, если бы я стала его женой, мне пришлось бы уехать в Нидерланды. Это меня тоже совершенно не устраивает.

– Почему, скажите, пожалуйста?

Юная принцесса устремила взгляд своих прекрасных черных глаз прямо в глаза отца и ответила холодно:

– Вы отлично знаете, почему! Я не желаю быть окончательно оторванной от моей матери. В глубине души вам хочется именно этого: разлучить меня с женщиной, которая произвела меня на свет и которую я очень люблю!

– А вот это мы посмотрим! Я сумею заставить вас слушаться, Шарлотта!

В надежде подчинить себе дочь Георг посадил ее под домашний арест на восемнадцать месяцев, что, разумеется, не принесло ему желаемых результатов. Шарлотта была пламенно влюблена в своего кузена Леопольда, младшего сына герцога Саксен-Кобург-Заальфельдского, который в то время сражался с Наполеоном в рядах английской армии. Девушка постоянно переписывалась с возлюбленным, и письма их были в высшей степени нежными. Шарлотта не говорила об этом даже матери, опасаясь, что та ненароком предаст огласке драгоценную тайну.