Он повернулся к Матери Войны. Не было ни репетиций, ни предварительных дискуссий между ними, какова должна быть эта церемония, и Мартин подумал, — Черт тебя побери, если ты не введешь меня сейчас в курс событий, не скажешь что-нибудь.

Мать Войны не обманула его ожиданий.

— Вы действительно выполняли все, как нельзя лучше, — сказала она. — Чувствуя огромную ответственность, вы усердно тренировались. Это не соревнования, но симпатии момов на вашей стороне.

Они нам симпатизируют? Они способны на чувства?

— Корабль Правосудия с удовольствием работал с вами, — продолжала Мать Войны. — Но вы больше не дети. С сегодняшнего дня вы равноправные партнеры в деле Правосудия.

— Отлично, — откликнулась Ариэль.

— Мы проголосовали и приняли решение и теперь мы должны действовать, — сказал Мартин. Он поднял кулак, ясно осознавая всю символичность этого жеста. Внезапно его охватила яростная страсть, и он поднимал кулак все выше и выше, — Во имя Земли, во имя нас, во имя нашей памяти, во имя нашего будущего.

Его глаза стали влажными. Казалось, не плакала только Тереза — все остальные, чьи глаза встретились с глазами Мартина, не смогли сдержать слез. Ариэль вытирала слезы рукавом, ее одервеневшая фигурка и лицо, на котором застыло выражении муки и страдания, казалось, говорило: Господи, прокляни все это. Я ведь тоже человек.

Дети, не сговариваясь, потянулись к складу оружия. Мартин вошел туда последним, вслед за Матерью войны. Его глаза задержались на Терезе не более трех секунд, но в это мгновение спресовалась целая жизнь. Они одновременно отвели взгляд друг от друга — люк закрылся. Теперь только по изображению жезлов оставшиеся могли увидеть, как пилоты входят в бомбардировщики.

Открылись внешние люки корабля, и светящиеся поля вытолкнули бомбардировщики из «Черепахи».

Дети устремились в столовую, к полусфере, чтобы пронаблюдать, как корабли покидают «Черепаху». Мартин, выбитый из колеи, направился в носовую часть. Из исследовательской команды здесь были только Хаким и Дженнифер.

Хаким слабо улыбнулся Мартину. Дженнифер кругами летала вокруг звездной сферы, показывающей сейчас бомбардировщики, которые шли уже в сотнях метрах от хвоста «Черепахи».

— Все дети в столовой? — спросил Хаким, возможно, для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Мартин кивнул

— Я не могу там находиться, — тихо произнес он, — я чувствую себя дерьмом. Я не могу быть в толпе.

Хаким положил руку на плечо Мартина.

— Как вы думаете, все пройдет хорошо? — спросил Мартин.

— Не знаю. Я не телепат, — отозвалась крутившаяся сейчас в самом носу Дженнифер.

— Все пройдет хорошо, — спокойно сказал Хаким.

— Ты телепат? — простодушно спросила Дженнифер, как если бы он действительно мог им быть.

— Нет, — ответил он.

Дженнифер, нахмурившись, сосредоточила свой взгляд на звездной сфере.

— Вот Роза, может быть, действительно что-то знала бы, — неожиданно произнесла она.

Мартин постарался устроиться комфортно, насколько это было позволительно в носу: развернул гамак, прикрепил его к стенке и затем погрузлился в него. Но в это время Эндрю Ягуар просунул голову в люк, увидел Мартина и сказал:

— А мы заждались.

— Я останусь здесь, — сказал Мартин.

— Я имел в виду, что мы заждались приказов.

— В течение часа их не будет. Мы практически стоим на месте, «Черепаха» — на автопилоте. Бомбардировщики выполнят свою работу, мы соберем их вместе и, отойдя в сторону, понаблюдаем. Вам же все это известно.

— Известно, — согласился Эндрю. — И все-таки мы ждем. Нам необходимо быть всем вместе, Мартин.

Дженнифер засопела носом. Мартин закрыл глаза и с огромным усилием оторвался от гамака. Больше всего ему хотелось побыть сейчас одному или в компании людей, которых он сам бы выбрал.

В обстановке столовой не было ничего необычного, выдающего неординарность ситуации. Четыре пары занимались любовью с театральным шумом. Мартин обошел их и направился к оставленному для него месту, прямо под звездной сферой. К нему устремились десятки глаз — продемонстрировать сейчас слабость означало вонзить каждому из смотрящих на него нож под ребро. Вновь Мартину приходилось жертвовать личным во имя общественного…

Но почему? Вечное это «почему».

Хаким и Дженнифер появились вслед за ним. Гарпал Опережающий Время пододвинулся к Мартину поближе. Он остался единственным экс-Пэном на борту «Черепахи». Стефания руководила бомбардировщиками.