– А мне? – возмутился Халанбери.

– Пусть у тебя руки будут свободными на всякий случай, – сказал Трикс. – Мало ли какая опасность…

– Ага! Тогда мне нужно оружие! – потребовал Халанбери.

От боевой метлы, однако, он наотрез отказался. Триксу пришлось дать ему свой ножик, скорее перочинный, чем боевой, Халанбери немного поворчал, но в итоге согласился.

Ребята разожгли факелы, еще немножко постояли, глядя на уходящие вниз, в темноту, каменные ступени. Потом двинулись в путь.

И едва они переступили порог, как каменная дверь закрылась за их спинами.

Очень страшно идти втроем по темному древнему подземелью, где стены и потолок тонут в темноте, а свет двух факелов едва-едва разгоняет мрачные тени. Крутая лестница, где лишь с одной стороны сделаны перила, а другая обрывается в пропасть, спускается все ниже и ниже, в мрачные глубины земли, где-то далеко-далеко звонко капает вода, а больше звуков почитай и нет – слышно только испуганное дыхание товарищей и осторожные шаги. Ну и эхо, конечно, в подземельях всегда есть зловещее эхо, от которого бежит по спине холодок и кажется, что кто-то крадется сзади…

Очень страшно втроем в подземелье. Обязательно найдется кто-то, кто будет бояться больше всех, будет хвататься за руки друзей потными ручонками, вздрагивать от каждого звука и, чтобы заглушить страх, непрерывно болтать, вселяя ужас в сердца товарищей.

Страшнее только вдвоем. Когда оказываешься сам-друг в страшном месте, то каждый пытается выглядеть храбрецом, рисуясь перед товарищем. Каждый говорит смелые слова и смеется, а ужас ледяной рукой сжимает сердце, и вот уже слова застывают на губах, повисает зловещая тишина, и твой товарищ издает жалобный всхлип, теряя остатки самообладания.

Но всего страшнее, конечно, в одиночестве. Тут уж что хочешь делай – сосредоточенно молчи, изучая дорогу, ругайся ужасными словами, распевай веселые песни – все равно ни на минутку не забудешь о том, что ты один и никто тебе не поможет.

– Хорошо, что нас трое, – сказал Трикс, шагая впереди.

– Это очень хорошо, что нас трое, ага, – поддержал его Халанбери. – Просто замечательно и совсем не страшно, верно? А еще лучше было бы, пойди мы целым отрядом. Вот если бы с нами был могучий мудрый маг – вроде Щавеля, потом какой-нибудь сильный ловкий рыцарь с огромным мечом, вроде сэра Гламора, и могучий варвар вроде Хорта, и еще привычный к подземельям гном – Паклус, к примеру…

– Паклус не гном, а четвертьгном! – поправил его Трикс. – Размечтался… еще бы эльфа в подмогу захотел…

– Ага! Эльфа было бы здорово, – согласился Халанбери. – И еще бы Иена, он хороший.

– С такой огромной компанией непременно случилась бы беда, – сказала Тиана.

– А с нами не случится? Правда? – заискивающе спросил Халанбери, сжимая перочинный ножик.

Ему никто не ответил. Лестница становилась все круче и круче, ступеньки – все более и более стертыми и пологими. Наконец настал миг, когда Трикс остановился и сказал:

– Все! Дальше идти нельзя, мы просто покатимся вниз!

– Тогда давайте покатимся! Как с горки! – радостно предложил Халанбери. – А то я уже устал идти!

– Ты что? – ужаснулся Трикс. – А если там внизу – бездонная пропасть? Или острые пики и копья? Или просто груда камней? Как можно быть таким безответственным и неосмотрительным?

– Трикс… – задумчиво сказала Тиана. – Помнишь, что сказал Щавель?

– Что он нас покидает.

– Нет, я о другом. Он велел слушаться Халанбери, даже если его советы покажутся нелепыми…

Трикс озадаченно почесал затылок. Они уже спустились на огромную глубину, никаких боковых проходов и ответвлений не было. Либо возвращаться, либо послушаться совета Халанбери.

– Я мог бы вызвать свет магией, – сказал Трикс. – Но если за нами кто-то наблюдает, то он сразу поймет, что среди нас – волшебник.

– А за нами наблюдают? – испугался Халанбери.

– Мне кажется, что я все время чувствую на затылке пристальный взгляд, – признался Трикс. – Не то чтобы злой, но очень напряженный и внимательный.

– Это я на тебя смотрю, – объяснила Тиана. – Чтобы вниз не смотреть, смотрю тебе на затылок. Тебе постричься надо, кстати.

Трикс, который как любой нормальный подросток не любил стричься, вздрогнул.

– Плохая примета – стричься в путешествии, – сказал он.

И, размахнувшись, запустил факел вниз по лестнице.

С замиранием сердца ребята следили, как факел катится вниз, все ускоряясь и ускоряясь, потом раздался негромкий плюхающий звук, и огонь замерцал, стал чуть мутнее, будто сквозь стекло.