– Хватит пялиться! Хорошо воспитанному мальчику не подобает глядеть на такие безобразия!

– Я вовсе не гляжу! – зашептал Трикс. – И вообще… чего ты мне указываешь?

– Я твой фамильяр! Я обязана… обязана… – Фея сбилась. – Я обязана о тебе заботиться! – И тут же непоследовательно добавила: – А еще я не обедала, я очень голодная, ты меня не покормил!

Трикс смутился. Он и впрямь днем почти забыл про Аннет.

– Пойдем, я чего-нибудь тебе найду, – пообещал он.

Недалеко от памятника, в круге света от большого масляного фонаря, обосновались торговцы. Трикс придирчиво осмотрел их ассортимент: один продавал медовые пряники, другой – изюм и орехи, третий – вафельные трубочки с кремом. На всякий случай Трикс купил всех лакомств – карман оттягивали незаконные медные монеты, потом уселся на скамеечке под деревьями, где было потемнее. И осторожно высыпал в карман кусочек пряника, изюминку с орешком и даже кусочек трубочки с кремом.

– Ой, – сказала фея. – Крылья…

– Что крылья?

– Кремом замазал…

– Извини!

Некоторое время царила тишина. Трикс грыз свою трубочку.

– Прости, милый, а ты не видишь поблизости… цветочков? – спросила фея.

– Нет, – твердо ответил Трикс. – Не вижу. Да и не думаю, что дурман-трава будет расти в городе!

– Это точно, ей и вырасти-то не дадут, – грустно сказала фея. Высунула головку из кармана, огляделась.

Кроме торговцев сладостями и редких парочек, площадь с памятником Кадивы служила излюбленным местом встреч влюбленных – вокруг, почитай, никого и не было. Только какой-то несуетливый тощий парнишка стоял, привалившись к огромному клену, и насвистывал незнакомую мелодию. Возможно, ждал подругу? Впрочем, пока ему не везло – несколько раз к нему подходили, но это были молодые люди немногим старше. После короткого разговора они уходили, что-то пряча в карманы. Трикс подумал, что паренек, видимо, тоже торговец. Только очень скромный и ленивый.

– Милый, я прогуляюсь, – нежно проворковала Аннет.

– Ты что?

– Не бойся, я отведу глаза. Всем, кроме тебя.

– А ты умеешь?

– Когда я хочу есть, я многое умею, – мрачно ответила фея и выпорхнула из кармана.

С замиранием сердца Трикс смотрел, как фея летит через площадь к ленивому торговцу. Маленькое тельце слегка светилось, и не заметить ее было решительно невозможно.

Но никто ее не замечал.

Описав вокруг клена несколько кругов, фея решительно юркнула торговцу в карман. Прошла томительная минута. Трикс нервно дожевывал пряник.

Фея выпорхнула и полетела обратно. Только уже не напрямую, а будто пританцовывая в воздухе. Временами в ночи раздавался ее смех – тонкий и мелодичный.

Торговцы сладостями закрутили головами и на всякий случай принялись улыбаться в ожидании покупателя.

– Ты что! – воскликнул Трикс, когда Аннет подлетела к нему и уселась на оттопырившийся карман. – Не смейся! Тебя слышат!

– Смешно ведь, – с сожалением сказала фея, но хихикать перестала. – Ты… ты… не сердись. Хочешь, я тебя поцелую?

– Ты чего наелась?

– Так… всякого разного… самаршанского отборного, двойного моряцкого…

– Это что, парень дурман-травой торгует? – в ужасе воскликнул Трикс.

– Нет, опилками! – Фея встала в полный рост, затрепетала крылышками и пихнула Трикса кулачком в подбородок. – И не смей мне указывать! Такова моя… хи-хи… натура!

Она вдруг свалилась с кармана и шлепнулась Триксу на колени, что вызвало у нее новый приступ смеха.

– Это крем! Крем налип на крылышки! – воскликнула она. – Трикс, дай печенюшку? Сладенького хотця!

Трикс сгреб фею в кулак и засунул в карман, где Аннет немедленно захрустела обломками вафель.

А сам Трикс решительным шагом двинулся к торговцу.

Конечно, разбираться с торговцами дурман-травой – дело городской стражи. Но парень выглядел хоть и чуть повыше Трикса, но тощим и неопасным. Накостылять ему по шее, будет знать, как фей сбивать с пути истинного!

В запале Трикс даже не подумал, что парень не видел феи и был, несмотря на неприглядность своего ремесла, ею попросту обворован.

– Молодой господин желает… – тонким голосом произнес торговец при его придвижении. И вдруг замолчал.

Трикс тоже остолбенел и не мог выговорить ни слова.

Перед ним, одетый в темную рубаху и темные штаны, в мягкой темной шапочке, скрывающей рыжие волосы, стоял Иен! Его беглый оруженосец!

– Мамочка, – тихо сказал Иен.

– Я тебе не мамочка, – с восторгом воскликнул Трикс. Нет, все-таки правду пишут в хрониках, что судьба жестоко карает предателей! – Я твой преданный господин!

– Ты что, предан этому задохлику? – возмутилась из кармана фея.

Но Трикс на нее внимания не обратил. Схватил Иена за шиворот и отвесил оплеуху. Воскликнул:

– Как ты смел!

– Да он трус позорный! – снова возмутилась фея. – Стоит и не пикнет! Триксик, милый мой, дай я его укушу за нос!

– Ты дал мне обет!

– Ну, если пацан тебя накормил, – рассудительно сказала фея, – то он заслуживает снисхождения…

– Ты должен служить мне днем и ночью, без ропота и стенаний, без отдыха и расслабления!