– Спасибо! – крикнули ему на прощанье Катя и Крис, посадили Женю на Мирко и помчались туда, куда им указывал трактирщик.

Они торопились изо всех сил, и вскоре последняя кибитка, скрипя и переваливаясь из стороны в сторону, показала им свои колеса.

– Дай мне две твои пуговицы, – обратился Крис к Катиному брату.

Женя без слов оторвал две пуговицы и протянул их Крису, потом обнял шею Мирко и нежно стал поглаживать его морду.

– Ты пока не приближайся к ним, но и не отставай, – Крис дал указание Кате. – Я пойду договорюсь с их главарем.

Он вскочил в седло и поскакал к головной повозке табора. Цыгане не обращали на него никакого внимания, и, когда мальчик спросил одного из них, где вожак, ему указали на очень высокого и крепкого мужчину с черной бородой и густыми роскошными усами.

– Что тебе надо, мальчик? – спросил цыган Криса.

– Хочу договориться с тобой об одном деле.

Когда Крис пропал в темноте, Катя тоже села на Мирко позади Жени.

– Здоровый у тебя конь, – поделился с ней впечатлениями младший брат.

Катя обняла Женю и покрепче прижала его к себе, словно боялась, что он опять может исчезнуть.

– Когда выйдем из города, я научу тебя на нем ездить, – пообещала она.

– Правда? – обрадовался Женя.

– Слово рыцаря Катерино, – поклялась Катя.

Женя повернулся к ней и посмотрел сестре в глаза:

– Мы ведь больше не будем драться? Никогда?

Катя улыбнулась ему, как никогда не улыбалась. Мальчик понял ее и больше ни о чем не спрашивал.

Вернулся Крис.

– Все в порядке, – сказал он. – С этим народом можно договориться. Привязываем лошадей к последней повозке, а сами садимся внутрь и не высовываемся, пока не будем в безопасности.

Так они и поступили. В кибитке, куда они забрались, было полно спящих ребятишек. Друзья залезли в самый дальний угол, завернулись в плащи и замерли в ожидании.

Через некоторое время табор остановился. Он подъехал к воротам. Стражники криками выражали недовольство, что их потревожили в столь поздний час. Цыгане вопили на своем языке и пытались уверить стражников, что не по своей воле покидают гостеприимный город. Наконец порядок восстановился. Пришел командир и стал читать бумагу, которую сунул ему цыганский вожак. Читал он медленно, потому что было темно и при свете факела, который держал низенький солдат, трудно было разобрать буквы.

Крис осторожно выглянул наружу и тут же нырнул обратно.

– Там Крокус, – шепнул он. – Если он нас узнает, нам конец!

Через мгновение в повозку заглянул Крокус. Он проверял, нет ли в повозке краденых вещей. Увидев кучу спящих детей, он пошел дальше. Крис и Катя облегченно вздохнули.

Наконец все формальности остались позади и табор с людскими криками и ржанием лошадей двинулся в ворота. Повозка за повозкой проезжали последний пост и выкатывались на дорогу. Кибитка с нашими друзьями проехала последней, и ребятам пришлось испытать несколько томительных минут, наполненных волнением и страхом. Но вот наконец и они облегченно вздохнули. Город остался за спиной. Час за часом он отдалялся и вскоре вообще пропал в ночном мраке.

Ребята вдыхали прохладный ночной воздух и смотрели на звездное небо. Полная луна заглядывала в кибитку и, казалось хитро подмигивала, словно поздравляла с удачно выполненным делом. Да, ночь и впрямь выдалась невероятно трудная. Сколько пережито, увидено и узнано!

Ночная, а вернее, уже предутренняя свежесть пьянила и тянула ко сну. Только теперь Катя и ее друг поняли, как они сильно устали. Женя уже давно спал здоровым детским сном, без всякого там колдовства. Глядя на него, стали клевать носами и старшие ребята. Сначала уснула Катя, за ней, как ни крепился, уронил голову и Крис.

А цыганский табор продолжал свой путь. Одна за другой ехали по дороге кибитки. Сонные возчики лениво подстегивали лошадей, и, как за любым обозом, поджав хвосты, брели собаки. Они с опаской обходили ту кибитку, за которой, переваливаясь на четырех лапах, бежал мохнатый мишка, вечный цыганский пленник. Длинная цепь не давала ему удрать.

Небо начало светлеть. Стало отстаивать свои права утро. Ночь не смогла оспорить справедливость его требований и пустилась в отступление. Катя, Женя и Крис спали и не видели, как за их спиной из тумана стала расти Белая башня. Они еще не успели отъехать так далеко, чтобы не видеть ее. Цыганский вожак, которого звали Распиро, обернулся назад и бросил прощальный взгляд на Столицу.

Еще ни разу с ним и его людьми так не поступали. Выгнать из города, даже не доказав по-настоящему их вины! Проклятые чиновники! Во всех городах они одинаковые. Пока даешь им деньги, разрешают жить и промышлять в их городах, но, как только ты не в силах больше оплачивать их постоянно растущие потребности, они тут же начинают тебя преследовать. Негодные люди! И почему его народ не может нигде найти себе пристанища? Почему боги так несправедливо обошлись с цыганами? Впрочем, у цыган нет богов. Только духи. Добрые, злые. Они и гонят этих людей с места на место, потому что не любят однообразия. Распиро иногда умеет с ними разговаривать и даже немного колдовать. Но прок от этого небольшой. Все, на что он способен, так это превратить внутренность куриного яйца в медную монету или что-нибудь в этом роде. Да и то все утверждают, что это никакое не колдовство, а просто фокусы.