Артемьев Дмитрий
Шрифт:
Костя не тужился, но пукнул.
– Нет, – послышалось ему.
– Обалдеть, – вслух сказал Костя, – собственная задница решила со мной спорить. И какие трубы покупать?
Зад без всякого напряжения произнес:
– Никаких.
– Не понял!
Костя не понял, почему зад разговаривает с ним, и не понял, почему не надо покупать трубы.
– Программа, – длинно пукнул Костя.
– Какая такая? – проговорил Костя. – Городская программа по ремонту жилья? Так это туфта.
– Нет, – кратко пукнул зад.
– Туфта, – сказал Костя.
– А депутат? – произнесла попа.
– Это который в третьем подъезде? Ага, а что – мысль. Значит, наш дом отремонтируют, и тратиться самому не надо.
Ответ был краток.
Костя уселся на диван все обдумать. Но мысли путались.
– Откуда ты все знаешь? – громко спросил Костя. – Если кому сказать, что я беседую с собственным задом, меня тут же в психушку заберут. Может, у меня глюки?
Ответа не было. Костя встал. И услышал:
– Не зажимай.
Он понял, что не давал своему заду ответить.
– Хорошо, – сказал Костя, – ягодицы больше зажимать не буду. Буду двигаться легко и свободно, как воздушный шарик. Итак, откуда ты все знаешь?
– Газеты.
– Понял. Анализируешь вместе со мной то, что я прочитал. Значит, моя собственная задница умнее меня!
– Да.
Зад не баловал развернутыми ответами.
– Ну, расскажи мне, как мне жить, – засмеялся Костя.
– Вопросы.
– Ах, понял, надо задавать вопросы. Ясно. Первый вопрос: как мне стать здоровым?
– Лечиться.
– Да, не ожидал от собственного зада столь утонченного издевательства.
Зад молчал.
– Ладно, другой вопрос: как мне стать богатым?
– Думай.
– Опять издеваешься! Над чем мне думать? Над кроссвордами?
– Работа. – Задница издала вполне различимый ответ.
– Опять издеваешься. На моей работе в Госторгинспекции? Обычным инспектором? Что, задницу начальству лизать, что ли?
– Да.
– Понятно. Что-то меня на это не тянет.
– Напрасно.
– Может, ты и прав, мой дорогой интеллектуальный зад.
– Конечно!
– Ого. Так я имею задницу с манией величия. Ну-ка скажи тогда, как мне стать знаменитым, известным, популярным.
– Покажи меня.
– Понятно. Прославиться голой жопой. Изощренно. Последний вопрос: как мне стать счастливым?
– Никак, – ответила Костина попа.
Больше она с ним никогда не разговаривала.
Глубокий поцелуй
Савоськину она сразу приглянулась. Крупная, с большими бедрами. Кофточка на груди натянута, вот-вот лопнет. И самое примечательное – большой лягушачий рот. Удивительно большой. Он придавал ей сексуальность, пожалуй, больше, чем бедра и бюст. Так и тянуло ее поцеловать. Савоськин представил, что она может сделать своим большим ртом, и его мешковатые брюки натянулись в промежности.
Митя Буркин уговорил его посетить эту выставку. Тянул к каждой картине, восторгался. Тут они ее и увидели. Савоськин испытал неожиданный подъем, подошел к ней и затеял разговор о колере и глубине перспективы. Она с удовольствием разговор поддержала. Слово за слово и вскоре поступило предложение Савоськина поехать к нему на квартиру и за рюмочкой продолжить беседу об искусстве. Что и было сделано. Чтобы не мешать приятелю, Митя по дороге придумал причину и откланялся.
Утром на работе Савоськин с горящими глазами рассказывал, что она с ним вытворяла. Особенно ртом. На следующий день рассказ был более детальным. Оказалось, он впервые в жизни попробовал полный минет, это когда заглатывается целиком, вместе с яичками. Еще несколько дней и восторг постепенно спал. Рассказы становились короче. Сам Савоськин казался встревоженным.
– Боюсь я чего-то. Сам не знаю чего. Все вроде нормально. Вечером она остается, занимаемся любовью. Ну, я тебе говорил. Она заглатывает глубже и глубже. И я неожиданно обнаружил, что ее губы где-то у меня на животе. И такой страх меня прошиб.
– Нервное что-то, – предположил Митя Буркин. – Может, от сексуального перенапряжения.
Савоськин согласился. И на этом разговор закончился. Было это в пятницу. А в понедельник Савоськин на работе не объявился. Телефон в квартире давал длинные гудки, сотовый работал, но Савоськин не отвечал. После работы Митя Буркин взял запасные ключи в ящике его стола и помчался на квартиру приятеля.
В ванной горел свет, носки, брюки, рубашка висели на спинке стула возле кровати. Самого Савоськина – ни голого, ни одетого – нигде не было. Сотовый телефон лежал на столе. Митя проверил звонки – только его собственные. Поискал в телефонной книге, набрал номер, услышал ее голос. И стал лихорадочно спрашивать, не видела ли она Савоськина, а то он куда-то делся, на работу не приходил, на звонки не отвечает и в квартире, откуда он сейчас звонит, хозяина нет.
В ответ она попросила его не волноваться, подождать ее, она немедленно выезжает, и вместе они что-нибудь придумают.