– Неплохой ливень, сэр, – сказал бармен. – В такую погоду лучшее средство от насморка – это стакан доброго старого ирландского виски.

– Чуть позже, приятель, – ответил я. – Мне надо кое с чем разобраться.

Я отошел к дальнему столику, прицелился в безобидный деревянный табурет и нажал кнопку в торце ручки зонтика. Кнопка подалась туго. Никаких выстрелов не было. Ни пуль, ни стрел. Просто зонтик попытался упасть, оставив у меня в руке массивную ручку. Я подхватил зонт, и положил его на столик. Итак, эта кнопка просто отделяла зонт от ручки. Теперь надо было понять, для чего это задумано. Я осмотрел ручку; там, где к ней хитроумно крепился зонт, виднелось кольцо. Я открутил его – кольцо оказалось крышкой, а ручка зонта – изогнутой емкостью, до краев наполненной какой-то жидкостью. Я понюхал, чуть-чуть отпил. Ну конечно, это был виски. В ручку зонта помещалось, пожалуй, две пинты виски. Я сделал еще глоток. Прекрасно в такую погоду подействовал этот большой глоток. Я повторил, подождал, пока виски разольется по каждой клеточке моего озябшего тела. И снова повторил. Великолепно!

– Сэр, – послышался сзади голос бармена. – У нас простой закон: или вы заказываете выпивку здесь, или вас выбрасывают вместе с вашим пойлом. Ничего личного.

– Ты прав, парень, – ответил я. – Что ты там говорил о стаканчике доброго старого ирландского виски?

Доктор жил недалеко, в большом сталинском доме с высокими потолками. Она вышла из квартиры, осторожно прошла вниз по лестнице, ощущая резь в больном колене, и так же потихоньку пошла по тротуару. По мере приближения к сталинке боль затихала, и когда она вошла в подъезд, пропала совсем.

На звонок открыл сам доктор. Его так и описывали: крупный мужчина с бородой, говорящий хриплым басом. Он пропустил ее в комнату, указал рукой на стул и сказал:

– Показывай, что принесла.

Он говорил и одновременно надевал прозрачные резиновые перчатки.

– Вот, – она подала снимки и бумаги, – рентген, УЗИ колена и компьютерная томография. И знаете, доктор, пока шла к вам, боль утихла.

– Уху, – сказал доктор.

Это была вся реакция на ее речь. Он уже рассматривал рентгеновский снимок на свет включенной настольной лампы.

– Так, – сказал доктор, – положи сюда ногу.

Он подвинул ей табурет, накрыл своей ладонью ее колено, одновременно продолжая рассматривать снимок.

– Вот здесь болело, как раз где у вас пальцы, – заторопилась она. – Мне сказали, что мышца…

– Давай помолчим, мне твои объяснения не нужны, – оборвал ее доктор.

Ей так и говорили, что доктор большой грубиян, но врач от бога. И берет немыслимо дорого. Но лечение того стоит.

Он взял лист описания УЗИ, прочитал его, неодобрительно хмыкая и повторяя отдельные термины, вызывающие у него явное несогласие. Снова пощупал колено и взялся за большие пленки, выданные ей после прохождения томографа. Он осматривал снимки, каждый раз хмыкая, но уже явно одобрительно. Снова пощупал колено, убрал ладонь и рукой показал, что можно убрать ногу. Отодвинул табурет и снял тонкие резиновые перчатки.

– Что скажете, доктор?

– Я не сказочник, а врач. – Доктор посмотрел на нее. – Будем лечить. Мои расценки знаешь?

Она кивнула головой.

Доктор вышел, она достала деньги и положила их на стол. Вскоре появился доктор с литровой банкой, заполненной до пластиковой крышки темно-коричневой жидкостью.

– Перед сном по столовой ложке. Понятно?

– А сколько дней пить?

– Всю банку.

– А если… – начала она.

– Вот что, голубушка. Давай без этих всяких «если-шмесли». – Доктор прервал ее грубо и нетерпеливо. – Иди и лечись.

Через мгновение дверь за ней захлопнулась.

Первые несколько дней колено давало о себе знать, но с каждым днем как-то все менее решительно. Она не могла нарадоваться. Висела на телефоне, рассказывая знакомым о своем лечении. Давала всем телефон доктора и обязательно упоминала о его грубости. Всем почему-то эта грубость импонировала.

Каждый вечер перед сном выпивалась ложка чудодейственного снадобья. Вкус его был неприятен, но можно терпеть. Очень сладкий и одновременно горький. Всего одна столовая ложка, а колено уже не напоминало о себе целыми днями. Это же надо! Ревматолог колол ей в колено уколы, но чтоб так подействовало! Да еще добыть к врачу талон, высидеть с ноющим коленом в бесконечной очереди, мимо которой идут все знакомые врача и сотрудники поликлиники. А потом обзванивать аптеки, искать это немецкое средство, находить, ойкать, услышав его стоимость, и прочее.

Брат за нее радовался. Она ему все по телефону доложила. Самый близкий человек. Сейчас в большой силе, а совсем недавно она думала, что придется его хоронить – уж очень сильно пил. И всякую гадость: дешевые портвейны, самогон, денатурат, одеколон. Ужас! И вдруг взялся за ум, такой молодец. Прямо гордилась им. Наверно, так бы не гордилась, если бы он с детства шел в большие начальники. А вот справился с увлечением – совсем другое дело. И деньги на доктора брат дал. Сама бы столько не набрала. Жена его привезла, такая умница. Повезло ему с женой.

И он выбрал время, водителя отпустил на часок, заскочил и потребовал подробности. Это вам не подруги, никаких восторгов, внимание и понимание. Как он ее слушал. Потом понюхал лечебное средство, даже попробовал чайной ложкой. И внимательно так смотрел. А глаза стали как у покойного отца. Папа так же смотрел, когда что-то важное происходило. Показалось, что брат очень за нее доволен.

– Ну что ты, родной, – утешала женщина, – расскажи, не убивайся так. Вроде ее визит к доктору помог. Может, и не будем посылать ее в Германию менять коленный сустав.