– Разберись со своими лошадьми, – велел я ему. – Мы тут, похоже, задержимся до появления патруля.

– Ага, сейчас! – повторил Том.

И бочком-бочком двинулся к шумно раздувающим ноздри и нервно переступающим лошадям. Опасливо косясь при этом на Энжель, стоящую рядом с дилижансом, и обходя ее по широкой дуге. А она всего-то тихо-спокойно стояла, безмятежно взирая на него и кротко сложив ручки, с которых медленными тягучими каплями стекала кровь, образовавшая уже небольшую лужицу на земле…

Чем ближе мы подъезжали к Римхолу, тем отчего-то тревожней становилось на душе. И все меньше хотелось болтать… Приходилось буквально пересиливать себя, чтобы продолжать поддерживать с Энжель непринужденный разговор. Хорошо златовласка как-то уловила мое состояние и сама вскоре умолкла. Одному поганцу-бесу все было нипочем: как радостно скалился, так и продолжает скалиться. Аж сияет, скотина, ровно начищенный до блеска медяк. Еще и едва ли лапки не потирает в предвкушении чего-то эдакого, паразит… То с хитрецой покосится на меня, то перепрыгнет к окошку да нетерпеливо выглянет в него – не иначе как с целью узнать, далеко ли нам еще катить до Римхола. Ну прямо не терпится ему, паршивцу, судя по всему, посмотреть, как я буду с Кейтлин объясняться насчет взятой над Энжель опеки… полной…

Но, как ни крути, а все когда-то заканчивается. Подошло к концу и наше путешествие, в последний момент непредвиденно затянувшееся на целых полдня. Которые мы убили на сбор трофеев и разбирательства с разъездом егерей после боя со злодеями. Впрочем, это мы еще быстро разделались… Мытарств было бы куда больше, не обнаружься в потайном отделе дорожной сумки одного из этих уродов кое-что из безусловно запрещенных к владению предметов: пара безвкусных ожерелий, являющихся так называемыми «уздечками ментального повиновения». После такой находки егеря уже не выражали сомнений в правдивости поведанного нами рассказа о причинах имевшего место быть конфликта с другими путниками. Так что ограничилось все нашими показаниями на бумаге.

Ну да, так или иначе, а вот мы у Римхола. Совсем неподалеку от въезда в который, прямо у городской стены, большая стройка кипит. Лесов наставлено – тьма! Это, надо понимать, Кейтлин распорядилась возвести пристанище для трофейных виверн. Вполне здравая придумка – не в город же их тащить? Эдак из Римхола весь люд мигом разбежится, если придется вместе с плотоядными ящерами жить… А так будут виверны вроде как и за крепостной стеной, и в то же время под рукой.

Однако когда дилижанс остановился у ворот, я поинтересовался в первую очередь не тем, как продвигаются дела со строительством жилья для крылатых ящеров, а тем, не произошло ли в мое отсутствие чего… Нового нападения на Кейтлин с целью ее похищения, к примеру. Когда же меня заверили, что все в полном порядке и ничего такого не случилось, то я не смог удержаться, чтобы не перевести облегченно дух. Некое напряжение, накопившееся за время продолжительной поездки и не дающее расслабиться, отпустило меня… Это привело к тому, что я даже чуток повеселел.

– О-о-о, а это что? – с любопытством спросила меж тем выглядывающая в окошечко Энжель.

– Это?.. – выглянул наружу и я, обнаружив, что дилижанс вкатил на центральную площадь Римхола.

Там у нас давно уж возводится скульптурная композиция из белого и розового мрамора, изображающая одну могущественную и невероятно красивую магессу и поверженного ею грозного огнедышащего дракона… Нет, до завершения работы еще, конечно, далеко, но основа создана. Осталось обработать камень – чешую там крылатому ящеру прорезать да девушке вывести черты лица, и даже несведущий человек легко угадает в этой композиции Кейтлин и Алого. Но пока это немного затруднительно для человека, который впервые в Римхоле и не знает здешних легенд. Так что я не стал озадачивать Энжель, а просто сказал:

– Это моя дражайшая невеста на охоте изображена.

Златовласка же озадаченно произнесла:

– Драконы что, и правда такие большие?

– И даже больше, – уверил я ее.

Чуть поменьше реального Алого вышла его скульптура у мастеров-камнетесов. Видимо, потому, что полноразмерный дракон, грозно раззявивший пасть и распахнувший крылья, почти всю площадь занял бы.

Ну да не суть. Мы ж уже подъехали к дому градоначальника! Не к парадному входу, а к черному, правда. Это я распорядился заехать со двора. Чтобы особого внимания не привлекать.

Вскоре дилижанс остановился. Приехали. Собравшись с духом, я вышел. По сторонам сразу же посмотрел, но не приметил никого, кроме пары слуг. Что не могло не успокоить меня. Облегченно улыбнувшись, я пару раз развел руки в стороны, разминаясь после долгой поездки… Да так и замер. Поскольку в этот момент из пролома в стене, отделяющей владение римхольского градоначальника от соседского, своей обычной стремительно-летящей походкой вышла ди Мэнс… за которой едва поспевали двое работяг из тех, что занимались разбором определенных под снос строений.

Кейтлин была в темных полотняных штанишках, обтягивающих ее длиннющие и изумительно стройные ножки; в коротких кожаных сапожках на невеликом каблучке; в легкой курточке нараспашку, слишком короткой для того, чтобы прикрыть девушке даже зад; в вязаном черном свитере с высоким воротом под горло, плотно облегающем тело и оттого подчеркивающем восхитительно тонкую талию и высокую – у-у-ух! такую грудь; да еще в шляпке мужского фасона с заткнутым за ленту коротким иссиня-черным пером. Безупречно, в общем, одета, как всегда. И, как обычно, довольно провоцирующе…