– Звучит странно, – сказала КейСи.

Они поднялись на холм, проехали вниз вдоль квартала благородно потертых каменных зданий, окна которых на первых этажах были сплошь закрыты железными решетками. Справа, высокой белой стеной и воротами, увенчанными шипами кованого железа, показался Ривз.

– Почему ты притормаживаешь так рано, приятель? – спросил Марк притормаживающего Дурга.

Дург кивнул узкой головой.

– Тот седан в начале следующего квартала. Впереди сидят двое, сзади, возможно, больше. Это меня беспокоит.

– Ветровое стекло слишком темное, – сказала КейСи. – Как ты можешь разглядеть хоть что-то?

– Он может, приятель, – сказал Марк.

– Мне ехать дальше?

– Ты просто параноик, Дург, – сказала КейСи.

Они почти подъехали к распахнутым настежь воротам. На дальней стене маленькая бронзовая доска гласила:

Надпись была покрыта патиной и сажей. На ближней стене другая табличка призывала:

За этими стенами была Спраут.

Из того, что Тах рассказывал ему о Таксисе – он снова почувствовал муки совести за то, что оставил друга в тяжелом положении, – привычка допускать ошибки из-за чрезмерной осторожности была очень характерна для Моракхов. КейСи права, сказал он себе.

– Да. Едем дальше.

Дург повернул голову чуть вправо, сверкнул на Марка своими сиреневыми глазами. Марк сглотнул. За годы общения с чужаком он узнал, что это было самое яркое проявление открытого мятежа. Он стиснул зубы и попытался выглядеть уверенным.

«Ривз» занимал огромную территорию с мощеным внутренним двором. Дург повернул руль, чтобы подъехать прямо к цементным ступеням как раз за микроавтобусом с тяжелой проволочной сеткой на задних окнах…

И внезапно рванул рычаг коробки передач. Подбородок Марка врезался в переднее сиденье, когда «Ле Барон» резко сдал назад.

Но даже слух Моракха и его рефлексы не были достаточно быстры. Длинный седан с тонированным ветровым стеклом уже заблокировал ворота, поймав их в ловушку.

– Диагла бал’нагх! – Дург тормознул, машину тряхнуло, и потянулся под полу своего темного пиджака. В его наплечной кобуре пистолет имелся, «кольт» калибра 10 миллиметров, способный прострелить двигатель или сбить с ног человека в броне.

КейСи впилась в его руку ногтями как кошка.

– Нет! Смотри.

Люди в бронежилетах, темно-синих бейсболках и одинаковых солнцезащитных очках-авиаторах высыпались из здания и огибали его углы, целясь в машину из дробовиков и автоматов «М16».

– Вот дерьмо. – Марк сглотнул. Его рука нырнула во внутренний карман его спортивной куртки.

– Выходите из машины с поднятыми руками, – сказал лейтенант Норвок в мегафон. Он стоял выпрямившись на верхней ступени крыльца, игнорируя команды спецназа спрятаться в укрытие. Он знал этих слизняков эпохи Нью-Эйдж. Марк Медоуз никогда не причинит ему вреда. Норвок мог даже не брать с собой пушку.

Когда он понизил громкость мегафона, он повернул лицо чуть вправо, чтобы команда Горячих Новостей на крыше напротив сняла его лучший профиль. Он был стройным мужчиной и считал, что сильно похож на актера Скотта Глена.

Окна «Ле» Барона были тонированы, так что он не видел, кто там внутри. Но ему показалось, он заметил движение, и напряженная рябь в рядах спецназа подтвердила это.

Боковая дверь заднего пассажирского сиденья, глядящая на Норвока, начала открываться. Он откинул голову и ждал, зная, что даже свежий утренний ветер, теребящий песчаного цвета волосы и зачесывающий их на лысеющую макушку, делает его похожим на Скотта Глена.

Из машины вышел… Джордж Буш.

– Эй, малыш, – закричал спецназовец, прятавшийся за кузовом микроавтобуса, перегородившего проезд перед «Ривзом». – Отходи. Убирайся отсюда.

Мальчик приближался. Высокий, атлетически сложенный красноголовый пацан в кожаной куртке, решивший вдруг, что он будет Главной Плохой Новостью.

– Проклятье, – прошептал коп.

У них могли быть команды телевизионщиков, чтоб осветить большое событие, но им не выделили достаточно людей, чтобы гражданские лица не бродили по линии огня. Слишком велика вероятность спугнуть добычу. О да. Ему стоило остаться в армии.

Он встал, поставив на предохранитель свой «ремингтон 870». Потом он остановился, прислонил дробовик к машине и принялся снимать униформу.

Блез стал на колено рядом с парой офицеров, спрятавшихся за седаном, перегородившим ворота в «Ривз». Полицейская форма была на пару размеров больше, особенно на пузе, но это не сильно бросалось в глаза. В штурмовом шлеме и в темных очках, с косицей, спрятанной под бронежилет, никто не удостоил его и взглядом.

Он был переполнен дикой, горячей энергией, энергией удовлетворения, словно берешь женщину в первый раз или контролируешь разум человека, перерезающего бритвой собственное горло. Такую энергию требовалось периодически выплескивать, чтоб она не возобладала над ним. Пришло время отыграться на Марке Медоузе и на КейСи, мать ее, Стрэндж. Он знал, как насладиться такими моментами.