– Все должны это видеть, и все должны участвовать, чтобы потом не было сомнений и недомолвок. Согласны?

– Согласны! – хором ответили Земфира и Флора.

– Может, пройдем на площадь?

– Там мало места, – покачала головой Флора. – И будет видно только тем, кто в первых рядах.

– Обидно, – я уже начал волноваться. – Может на крыше дворца?

– У нас есть театр! – вдруг обрадовано вспомнила Земфира.

– Отлично! – я даже не ожидал такой удачи. – То, что нужно. Идем же туда. Там хорошая акустика?

– Что?

– Слышимость, говорю, хорошая?

– О да! Когда Демистрата читает монолог умирающей Антигоны, ее шепот слышен даже на последних рядах.

– Так что же вы молчите? – завопил я. – Туда. Скорее туда! Время не ждет. И там, там я сделаю вас всех счастливыми. Не будем же оттягивать этот миг!

Мой задор захватил амазонок. Они раскраснелись от желания, и готовы были бежать со мной куда угодно. Даже если бы я сейчас повел их из пустыни, они наверняка пошли бы за мной, как евреи за Моисеем. Ох уж эти женщины! Мы выскочили на улицу и побежали к театру, за нами тут же устремились толпы амазонок.

– Только, чур, уговор! – на бегу потребовал я.

– Какой? – спросила Земфира.

– На представлении не должно быть несовершеннолетних.

– Кого?

– Детей.

– Безусловно! Наши девочки допускаются на подобные занятия только после того, как убьют в бою своего первого мужчину. Это случается не раньше чем в семнадцать лет. Хотя я сделала это в тринадцать. За что впоследствии и была выбрана царицей.

Я вздрогнул, но не потерял присутствия духа. И вскоре мы были в театре.

Обыкновенный античный театр, больше похожий на стадион. Рассчитан на пять тысяч мест. И все они стремительно заполнялись. Я даже глазам не поверил.

– Ты же говорила, что вас тут полторы тысячи человек! – возмущенно заметил я Флоре.

– Так наши девочки собрались со всей страны, когда услыхали, что в столице объявился Супермужчина. Ведь ты полюбишь и их?

– Конечно! – махнул я рукой и вытер с лица пот. Не скрою, я волновался.

– Так начинай же! – Флора подступилась ко мне.

– Начинаю! – громко объявил я, когда увидел, что больше свободных мест не осталось. – А ты, почему не заняла место?

– А разве я буду не рядом с тобой?

– Нет, – хорошо поставленным медицинским голосом, не терпящим возражений, сказал я. – Ты должна быть вместе со всеми. Иначе у меня ничего не получится.

Флора недоуменно пожала плечами и пошла к царице. Села с ней рядом и надула губки.

– Внимание! – громко сказал я и поднял к небу руки, чтобы привлечь к своей особе всеобщее внимание. Да, акустика здесь действительно потрясная. Мой голос уносился в небо, разливался над стадионом и преображенным тут же возвращался обратно. – Вы слышите меня, амазонки?

– Да! – Хор амазонок прогремел как шум океана. – Мы слышим тебя, Супермужчина!

– Прекрасно! Милые мои! Хорошие! Добрые и ласковые! – Я придал своему голосу монотонность. = Успокойтесь и вслушайтесь в мой голос. Не правда ли он прекрасен?

– Да! – накатила на меня новая волна ожидания и сладострастного желания. – Это так!

– Он прекрасен, потому что прекрасны вы! Ваши глаза, руки и губы, все это достойно восхищения и поклонения.

Теперь ответом мне была тишина. Амазонки явно не ожидали такого услышать, но им было приятно. И я достиг главного: полностью овладел их вниманием и сконцентрировал его на своем голосе. Теперь надо осторожно и аккуратненько продолжать.

– Теперь, если вы хотите испытать все прелести моей несокрушимой любви, вы должны выполнять все, что я сейчас попрошу. Посмотрите наверх.

Амазонки послушно задрали головы к небу. Мой голос окреп, дыхание выровнялось, и я продолжал:

– Вы видите прекрасное желтое небо и голубые облака. Теперь закройте глаза и сделайте глубокий вдох. Медленно выдохните. Еще раз. Вы по прежнему видите небо. Оно бездонно, и только боги летают по нему на своих серебряных колесницах. Закройте глаза и представьте, что боги это вы, и это вы летаете в колесницах, и поражаете с них золотыми стрелами простых смертных. И это перед вами преклоняются все живые существа на земле. И это справедливо, потому что кому поклоняться, как не вам, прекрасные и богоподобные мои?

Так, я сделал паузу, чтобы женщины могли представить все, что я им наговорил, вижу, что на многих уже подействовали мои слова. Еще немного лести:

– Нет прекраснее на свете народа, чем вы, гордые повелительницы пустыни! И все мужчины должны принадлежать вам и только вам. Принадлежать так крепко, как сейчас принадлежу вам я.

Ага! – вот это их проняло капитально. На лицах блаженные улыбки, щеки горят, губы пылают. Балдеж начался. Немного им надо. Я дал следующую установку:

– Теперь, не открывая глаз, опустите голову на грудь. Прекрасно, хорошо. Настоящая любовь должна исходить от сердца. Представьте свое сердце, прислушайтесь к его стуку. Оно бьется, потому что любимо. Теперь самое главное. Пусть каждая из вас забудет о той, что сидит рядом с ней. Забудьте. – Так, кажется они готовы, и я перехожу от коллективного внушения к индивидуальному. – Забудь. Ты слышишь меня? Забудь обо всех на свете женщинах, потому что я обращаюсь теперь только к тебе. Ты меня слышишь?