От этой мысли я опять потерял сознания. Кто-то вокруг шумел, все кричали и плакали. Смысл происходящего до меня уже не доходил. Затем кто-то ударил меня по щеке. Да так сильно, что в ушах зазвенело. Еще раз. И еще! Да кто же эта сволочь?

Я открыл глаза.

– Наташа! – прошептали мои губы.

– Что? Что ты говоришь? – склонившись к моим губам спросила Наташа.

– Кажется со мной все кончено, – спокойно сказал я. – Но напоследок я должен тебе кое-что сказать. Наташа, я люблю тебя!

– Что? Что ты говоришь? Я ничего не слышу! – простонала Наташа. – Не шевели губами, скажи что-нибудь! Мы же все стрелы убрали, у тебя даже ран больше нет. Почему ты не встаешь?

Ах вот она о чем? Конечно, я же должен вернуть ее домой. К родителям.

Кстати, боли больше нет. Братишки действительно сделали все как надо. Вот только сердце бьется еле-еле. Ему не хватает крови. И так хорошо, так приятно. Небо такое розовое. Кругом цветы, белые облака. Затем, как будто выключили телевизор. Все погасло. Нет, сознания я не терял. Просто вдруг стало темно. Только маленькая сверкающая белая точка впереди. Может отправиться к ней? Почему бы нет? Я оторвался от земли. Здорово! Оказывается, я могу летать. И полетел к светлой точке, которая стала увеличиваться в размерах.

Хлоп!!!

Кто-то опять хлопнул меня по щеке. Еще раз. Как больно! Этак и голова может оторваться. В тело вернулась тяжесть и я камнем полетел вниз. Белая точка стала стремительно удаляться, а потом погасла. Снова полная темнота.

Еще удар. По ком звонит колокол?

Я открыл глаза и опять увидел Наташу. Явственно услышал все голоса. Клянусь, мне стало легче.

Что тут происходило, лучше рассказать со слов Диогена.

– Как ты глаза закрыл, – рассказывал он мне спустя полчаса, в руке у него конечно же был кувшин с вином, к которому он не забывал прикладываться, – Наташа вдруг сказала, что у тебя полная потеря крови, поэтому ты и умираешь. Потом она сказала, что тебе надо сделать срочное вливание крови. Мы спросили, что это значит, она сказала, что мы должны отдать тебе нашу кровь. Она заставила госпожу Стеллу добыть какие-то трубки, иголки, еще что-то стеклянное, черное и стала по очереди резать нам пальцы и вливать в трубку кровь. Быстро делала. Ловко так. Я бы не смог. На-ка вот, тоже хлебни винца. Я сделал несколько внушительных глотков и прибавил:

– Ага, – в прошлом году мы проходили практику на Станции переливания крови. У нее все время дрожали руки и не выходили анализы. Постоянно приходилось помогать.

– Вот-вот, – забирая у меня кувшин и любовно поглаживая его закивал Диоген, – она тоже это слово говорила. Анализы. Красиво звучит. Как сорт редкого вина. Она и у тебя палец резала. Но потом сказала, что ни у кого из нас кровь тебе не подходит. Надо же! А я то всегда думал, что кровь она кровь и есть. Но потом оказалось, что у братьев твоих кровь подходящая. Мы так обрадовались. Наташа что-то колдовала со своими трубками, иголки вам всем троим повтыкала, я как это увидел, чуть в обморок не упал. Ничего обошлось. Гляжу, а по трубкам кровь идет, да из Иосифа, прямо в тебя. Тут и ты оживать стал. Потом Иоанн тебе свою кровь дал.

Дальше я уже всю помню без Диогена. С момента, когда кровь Иоанна стала вливаться в мои жилы я уже чувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни. Такая легкость и сила появились во мне, что и сказать нельзя.

Я огляделся и увидел, что нахожусь во дворце наместника в розовой спальне, в той самой с ванной. Даже две девушки египтянки тут были. Посматривали на меня большими испуганными глазами из-за спин моих многочисленных друзей.

– А как же римляне? – я подпрыгнул на месте. – Они ведь штурмуют Ерихон.

Наташа со Стеллой тут же прижали меня обратно к кровати.

– Уже не штурмуют, – деловито сообщила Стелла. – Какой там штурм. Ерихонцы как увидели, что они с тобой сотворили, в такую ярость пришли, что подряд отбили три римские атаки, а потом мы с Геркулесом организовали вылазку, гарпии нас поддержали с воздуха, и переломали все их машины. Уж постарались. Им месяц нужен, чтобы все снова наладить.

– Так осада не снята? – спросил я.

– Пока нет.

– Жаль, – вздохнул я.

Тут ко мне на грудь с счастливым плачем упала Флора.

– Адал! – кричала она. – Ты живой! Ты живой, о мой тушканчик!

– Как ты здесь оказалась? – спросил я, горячо обнимая мою спасительницу. – Моя пустынная фиалка.

Флора смахнула с лица слезы.

– Как оказалась? Прилетели красавицы крылатые и сообщили, что тебе грозит смертельная опасность, и ты нуждаешься в помощи. Сказали, что летят к тебе и могут взять и нас, но только по одной на спину. А их всего сто. Что тут началось! Мы с Земфирой замучились, но отобрали сто самых достойных воительниц и прямиком полетели к тебе на выручку.

– А ты откуда узнала? – спросил я уже у Леопольдины, которая как на насесте сидела прямо на крыше кровати и смотрела на меня влюбленным взглядом.

– Купидон прилетел и рассказал, – ответила Леопольдина.

– Купидон? – воскликнул я. – Не может быть! Неужели он сам?

– Ну да сам. Прилетел ко мне в гнездо и сказал, что Меркурий нарушил все его планы в отношении тебя, что еще четыре дня осталось, и он чего-то там не позволит, и велел нам лететь на помощь тебе, но прежде посоветовал взять с собой амазонок. Ну мы и полетели. Что нам трудно? Никому в обиду нашего благодетеля не отдадим.