Основы модели. Когда государство повышает процентные ставки, доходность национальной валюты увеличивается. Это привлекает иностранных инвесторов, которые начинают ее покупать. На рис. 3.6 показано действие данной теории в 2003 г., когда спреды процентных ставок были самыми широкими за последние годы.

Как видно из графика, данные по различным валютам отличаются. У австралийского доллара самый широкий спред в базисных пунктах и самая высокая доходность по отношению к доллару США. Это доказывает, что модель работает, поскольку инвесторы покупали более доходную валюту Австралии. То же самое можно сказать о новозеландском долларе, курс которого по сравнению с долларом США увеличился на 27%. Но если посмотреть на евро, то модель реальных процентных ставок будет менее убедительной. Хотя спред евро с долларом составляет 100 пунктов, курс европейской валюты увеличился на 20% (один из самых высоких показателей). Обоснованность модели становится еще менее очевидной, если сравнить данные по британскому фунту и японской иене . Разница процентных ставок между иеной долларом составляет -100 пунктов, в то же время курс японской валюты вырос на 12%. Курс британского фунта увеличился лишь на 11%, несмотря на огромный спред 275 пунктов.

В данной модели подчеркивается, что одним из основных факторов, определяющих движение валютного курса в ответ на изменение процентных ставок, является ожидаемая продолжительность этого изменения. Другими словами, повышение ставок в течение пяти лет гораздо сильнее повлияет на валютные курсы, чем повышение в течение года.

Недостаток модели реальных процентных ставок. Экономисты во всем мире спорят о том, насколько сильно движение валютных курсов зависит от изменения процентных ставок. Основной недостаток рассматриваемой модели в том, что она не учитывает баланс текущего счета страны и делает главный упор на движение капитала. В ней действительно игнорируются многие важные факторы: политическая стабильность, инфляция, экономический рост и др. При отсутствии этих факторов модель может быть очень полезной, поскольку вполне логично предположить, что инвесторы предпочтут финансовый инструмент с более высокой доходностью.

Основная предпосылка данной модели состоит в том, что приток капитала в страну через операции с финансовыми активами, например акциями и облигациями, увеличивает спрос на валюту страны (и наоборот). В качестве доказательства сторонники этой теории приводят тот факт, что сегодня объем капитала, направляемого в инвестиции, значительно превышает объем средств, перемещаемых при импорте и экспорте. По сути, теория рынка активов противоположна теории платежного баланса, поскольку первая принимает во внимание счет капитала, а не текущий счет страны.

В 1999 г. многие эксперты считали, что курс доллара по отношению к евро будет падать из-за растущего торгового дефицита США и переоценки американских компаний. Они исходили из того, что неамериканские инвесторы начнут продавать имеющиеся у них акции и облигации США и вкладывать капитал в более здоровые рынки. Это вызовет значительное снижение курса американской валюты. Однако подобные страхи витали в воздухе с начала 1980-х, когда дефицит текущего счета США достиг максимального на тот момент значения 3,5% ВВП.

За последние два десятилетия теория платежного баланса уступила место теории рынка активов в оценке поведения доллара. Эта теория получила широкое распространение среди специалистов из-за огромного объема американских рынков капитала. В мае и июле 2002 г. курс доллара относительно японской иены резко упал на 100 пунктов, поскольку инвесторы покидали фондовые рынки США из-за многочисленных финансовых скандалов на Уолл-стрит. К концу 2002 г., когда скандалы утихли, курс доллара к иене вырос на 500 пунктов: с 115,43 почти до 120,00. И это несмотря на огромный торговый дефицит.

Основной недостаток данной теории состоит в том, что она относительно новая и еще не проверена. Распространено мнение, что фондовый рынок страны и курс ее валюты в долгосрочной перспективе не связаны. В качестве примера рассмотрим рис. 3.7. В 1989-2004 гг. корреляция между индексом S&P 500 и курсом доллара США составляла 39%.

А что происходит с национальной валютой, когда на фондовом рынке возникает боковой тренд и он останавливается на полпути между бычьим и медвежьим? Именно такая ситуация наблюдалась в США большую часть 2002 г., в результате чего валютные трейдеры вернулись к старым моделям извлечения прибыли, например процентному арбитражу. Время покажет, как долго будет использоваться модель рынка активов.

Модель валютного замещения является продолжением монетарной модели, поскольку в ней учитывается приток инвестиций в страну. Согласно этой модели, перемещение инвестиционного капитала из одной страны в другую может серьезно повлиять на движение обменных курсов. Если инвесторы могут менять валюту своих активов с местной на иностранную (или наоборот), то говорят о замещении валют. В сочетании с монетарной моделью модель валютного замещения приводит к тому, что предположения инвесторов о колебании курсов из-за изменения денежной массы в стране правомерны. Сначала инвесторы, опираясь на монетарную модель, изучают денежно-кредитную политику государства и делают вывод о скором изменении денежной массы и, следовательно, валютных курсов. Затем они делают соответствующие инвестиции, что автоматически приводит в действие монетарную модель. Те, кто причисляет себя к приверженцам данной модели, на самом деле находятся на полпути к лагерю сторонников монетарной модели.

Выше мы отметили, что, скупая акции и облигации, японское правительство фактически печатало иены (увеличивало денежную массу). В данном случае сторонники монетарной модели сказали бы, что рост денежной массы спровоцирует инфляцию (в обращении больше иен, чем товаров в экономике), снижение спроса на иену и ее девальвацию за рубежом. Сторонник модели валютного замещения со всем согласился бы и стал бы искать возможность получить из этого прибыль, открывая короткие позиции по иене или пытаясь закрыть длинные позиции. Таким образом, наш трейдер помогает рынку двигаться именно в том направлении, которое спрогнозировали эксперты, а монетарная модель благодаря ему работает. Каждый этап этого процесса показан на рис. 3.8.