Чуть отдышавшись, я отправился грабить награбленное, то есть — собирать трофеи. Миа подхватила свою винтовку и теперь уже в открытую брала образцы тканей и крови слаат. Койот спокойно и решительно делал контрольные добивания, попутно собирая обратно раскиданный арсенал.

Оружие, которым пользовались слаат, мне ну никак не нравилось, а вот бронекостюмы... Я нашёл наиболее щуплого серокожего, замершего в нелепой, скрюченной позе с наполовину срезанной головой. Рана какая-то термическая, крови нет, только ровная запёкшаяся поверхность да выемки внутричерепных полостей. Стараясь не потревожить корку ожога, я стал стаскивать с трупа броник. Забавно... Вот сейчас сниму его, а куда девать потом? Таких, как я — две штуки надо минимум.

Впрочем, можно продать или обменять, или ещё чего с ним учинить.

Но сначала надо снять. А с этим — бо-о-ольшие такие проблемы: ни застёжек, ни клапанов нет. Ну не на себе же они их выращивали? Плюс ко всему этому — материал растягивается — я потянул за рукав, и ткань эластично и послушно оттянулась.

Тем не менее, над трупом я пыхтел ещё долгое время, пока не додумался, наконец-то, посмотреть в Суть. Фиолетовая с чёрными прожилками жизненная энергия мёртвых слаат заполняла весь зал, тихо рассеивались ауры добитых Койотом, а на костюмах едва заметно мерцали остаточной энергией контакта несколько точек излишне правильной круглой формы, чтобы быть естественного происхождения. Я запустил пальцы под манжет, коснувшись первой точки, и по рукаву тут же пробежала тонкая змейка света, оставляя за собой расходящуюся ткань брони. То же самое произошло и со второй рукой и ногами. На шее костюм открывался одновременным нажатием двух точек, но до этого я допетрил с третьей попытки активировать механизм декапсуляции.

Скинув труп с бронекостюма, я тихо присвистнул: по ходу дела, броню эти гаврики серомордые поснимали с каких-то гномов или хоббитов — в снятом состоянии она была едва ли не в два раза меньше мёртвого слаат, да и визуально даже для меня — слишком мелкая.

Скомкав освободившуюся броньку, я замер в раздумьях: цеплять её поверх одежды надо, или, всё же, под неё? По телу слаат не поймёшь — то ли он голый в ней ходил, то ли на нём какое-то напыление, закрывающее всё тело — ни первичных, ни вторичных половых признаков просто не наблюдается.

Клеймор, с лёгкостью повертев в руках труп самого крупного серокожего, облачённого в броню, отбросил тело в сторону — видимо, прикидывал, налезет ли на него эта пакость, или придётся из нескольких костюмов один шить? По крайней мере, именно такие эмоции читались на его лице.

— Эй, вояки! — Лаганар, забавно мотая бородой, вертел головой из стороны в сторону, вчитываясь в надписи на пьедесталах. — Кто-нибудь заметил, здесь что-то было, когда вы вошли?

Я напряг память, вспоминая обстановку в зале до того, как пришлось выпиливать главзлыдня:

— Не было.

— Нет, — уверенно мотнул головой Койот.

— Не было.

— Не было там ничего, — подтвердила Миа.

Дедок задумчиво пожевал губу, попутно прихватив несколько волосков бороды:

— В таком случае, у нас большие проблемы.

Клеймор, усевшийся на пол и занятый перезарядкой оружия, поднял усталые глаза:

— А что там вообще должно было быть?

— Вихревая ракета. В прошлый раз одной такой хватило, чтобы превратить этот мир в пустыню. И я бы не стал проверять, что может сделать вторая.

Ну, ракета и ракета, пусть ей. Я всё равно не в состоянии адекватно оценить масштаб разрушений. Деревня там, или город, или регион — ещё понятно, а вот планета — это как-то в мозгах не умещается пока что. Собственно, что нам надо знать? Одна ракета — минус одна планета. Если технологию поставить на конвеер, то пушистый полярный лис придёт очень внезапно и будет крайне толстым и всеобъемлющим. Значит, надо по загребущим лапкам слаат настучать, а лучше отрубить по самый пояс, чтоб неповадно было эпичные убивашки тырить, ага.

— Койот, друг краснокожий собравшихся здесь бледнолицых, а не подскажешь ли даме, ты тут больше нигде туалеты не минировал?

— Неа, — беспечно отозвался индеец, самозабвенно потроша обмундирование более-менее уцелевшего слаат.

— Ок, — я двинулся в дальний угол, за постаменты.

— Только там не ходи, там капкан, — обрадовал Койот, стоило мне свернуть за развороченную подставку.

— Как скажешь...

— И там не ходи, там лизуна размазал.

— Прости, кого размазал?

— Ползучую липкую кислоту, — самодовольно улыбнулся Койот. — Наследие бледнолицых из моего мира.

Спустя пять минут моих попыток найти тихий уголок, чтобы спокойно переодеться, мы поняли, что индеец явно работает не по профилю, стреляя из лука и метая всякие-разные ножики-режики: количество ловушек, подлянок, растяжек и прочих приятных сюрпризов превышало все разумные объёмы. Казалось, Койот не поработал только с потолком, отсекая все возможные пути отступления слаат.

— Ну, не могу сказать, что совсем о потолке не думал, — на загорелых, смуглых щеках ярко выступил довольный румянец, — так, в пару критичных узлов нацелил автоматические миномёты.