Я пренебрежительно хмыкнул, а он продолжил:

– Я тебе твою дерзость, перепевник, прощаю. Списывая её на неведение силы, с какой тебе волею судьбы пришлось столкнуться. Не далее, как днём по телефону я пытался объяснить тебе простую истину, какую ты, судя по всему, не уяснил. И теперь продолжаешь делать вид, что являешься хозяином своей жизни и волен выбирать направление сам. Тебя не в чем винить. Ведь так думает зомбированная масса. Чем глубже ты проникаешь в законы Мироздания, тем больше понимаешь свою марионеточность. Настоящим откровением становится простой факт, от которого ты прозреваешь – Мир важнее тебя. Общее важнее частного. Ты, я и тысячи других мёртворожденных нужны лишь для того, чтобы направлять живых, полноценных людей по дороге духовного роста. Ты пушечное мясо, перепевник. Тебе отведена роль расходного материала. И сколько бы ты ни сопротивлялся, от судьбы не уйдешь.

– Глупости…

– Это так, – спокойно продолжал он. – Да, несомненно, ты мясо более высокого сорта, чем, например, твоя Аннушка. Но всё же мясо! Она создана, чтобы направлять тебя… А ты создан, чтобы нести расплату за чужое дерьмо. «Исполни свою роль безупречно, какой бы сложной она ни была», – вот основной закон кармы.

Ты узнал истинное значение твоей нелегкой, я бы даже сказал, каторжной профессии перепевника. И что изменилось? Ничего! Всё, как и прежде… – как ни в чем ни бывало, пожал он плечами.

– С той только разницей, что президент останется с гнидой, – парировал я, но колющей тычок прошёл мимо слушателя.

– Как ты думаешь, Дима, – ласково, дразнясь, говорил он. Жёсткий, холодный взгляд неотрывно следил за мной, – существуют ли способы заставить тебя делать то, что нам требуется?

Не требовалось особого ума, чтобы услышать в его вопросе шантаж и угрозу.

– Ты сам говорил, что мы не в кино, – ответил я, стараясь сохранить самообладание. – После того, как я побывал вне тела, я не боюсь смерти – ни своей, ни близких! Ведь «тело – не более, чем тюрьма». Можешь убить-освободить меня прямо сейчас… А сам взять на себя дополнительную карму, часть моих задач, что я по твоей вине не успею завершить. Или, если хочешь, привлеки наемного убийцу, не знающего прейскурант кармических цен. Думаю, это в духе конторы…

Но на Слушателя мое равнодушие к смерти никакого эффекта не оказало. Он смотрел на меня всё тем же уверенным взглядом и… Улыбался.

– Жаль, Дима, что ты умен, да мало знаешь. Был бы мудрым, то не воспринял смерть возможным наказанием. Ты прав: побывавшим в астрале нет смысла угрожать смертью. Но поверь, есть вещи действительно страшные, по сравнению с которыми физические пытки и истязания тела – лишь детские забавы…

– Ты о чём? – спросил я, стараясь убедить себя в необоснованности его угроз.

– Душа тоже может страдать… Да так, что сильнейшая телесная боль может показаться лёгким дуновением ветра. Раскалённые иглы под ногти и переломанные кости – не угроза. А вот вынуть тебя из тела и не дать возможности вернуться обратно, оставляя на тысячелетия ощущать гнёт незавершенных дел, разрывающих всю твою суть… Вот это действительно боль, несравнимая с физической.

– Опять чушь! – зло фыркнул я, хотя и не верил себе.

– Дима-Дима… – снисходительно покачал он головой. – Ты ведь всего пару месяцев познаёшь новые для тебя тонкости невидимых миров и почти ничего о них не знаешь. Тебе может казаться, что ты проник достаточно глубоко и видишь картину в целом, в то время как на самом деле разглядываешь одну миллионную от одной миллиардной. Сколько веков или тысячелетий нашей организации? Какими возможностями и опытом мы обладаем? Поверь, ты не сможешь отказаться от отведённой тебе роли, а если откажешься… – он подвинулся на край кресла и заговорщицким шепотом продолжил, – мы с тобой много времени провели вместе. Ты мне симпатичен, и только из лучших побуждений советую – сделай дело до конца. Нам всем приходится идти на жертвы. Просто твоя – более очевидна.

Ты, конечно, можешь и даже вправе сглупить и отказаться… У нас есть запасные варианты, кроме тебя. Организация всегда подстрахуется от слишком пытливых умов вроде тебя. Но знай! То, что ты получишь от организации в случае отказа, будет гораздо хуже и сложнее того, что ты получишь от Бога, нарушив Закон Невмешательства. Извини, но ты попал в такую ситуацию, что тебе приходится выбирать между «плохо» и «очень плохо». Осталось сделать выбор. Если ты решишь отказаться от участи перепевника, то я просто встану и уйду, а ты очень скоро понесёшь положенное наказание, от которого ни скрыться, ни уйти невозможно. Если же ты мудро выберешь содействие организации, то ответишь перед Высшими Существами в соответствии кармическим законам. Выбор за тобой. Подумай…

Спустя пять минут размышлений я спросил:

– Допустим, я соглашусь избавить президента от паразита… Вопрос только, что мне за это будет? Какая ответственность предусмотрена УКаЗом?

Слушатель одобрительно кивнул:

– Молодец, что спросил, – и залез рукой во внутренний карман пиджака, достав маленькую ярко-алую книжку – точную копию той, что лежала в кармане моей куртки. – Узнаёшь? – слушателя явно забавляла ситуация. Сейчас казалось, что роль моего напарника, помощника и хранителя, которую он играл на протяжении всего нашего знакомства, не более, чем ложное воспоминание. То, кем он являлся сейчас, было гораздо более реальным – хозяин, выставляющий условия загнанной в тупик жертве. Вот только я – не жертва и в тупике всё ещё может оказаться потайная дверь, если знать, где искать… А я, как мне казалось, знал…

Слушатель раскрыл книгу, неспешно полистал страницы, подыскивая нужную, а когда нашёл, вслух зачитал:

– «…Несанкционированное исцеление, очищение, снятие энергетического шлака, освобождение от возложенной нагрузки – от трех до семи с конфискацией имущества», – пошутил он, но заметив, что я никак не реагирую, продолжил серьезно, – шучу. На самом деле тебе полагается не так уж и много. Всего лишь то же испытание, от которого ты избавляешь другого. То есть ты берешь его карму на себя.