Сиенна открывает дверь до того, как я успеваю постучать, и я могу лишь надеяться, что она не видела меня, сидевшую перед ее домом в течение последних пяти минут.

– Привет, – говорю я.

– Привет! – меня удивляет то, как легко и непринужденно звучит ее голос, словно это привычная для нас ситуация. – Ты как раз вовремя: я не могу выбрать между арахисовым маслом и шоколадной крошкой.

Она держит рецепты в руках, размахивая ими. Они потрепанные, запятнанные мукой и маслом. Во мне поднимаются странные волны меланхолии, когда я смотрю на милые маленькие ромашки в каждом уголке листков. Я узнаю их. На одном из рецептов пятно от грязной ложки, которую я случайно положила на него три года назад. Этот рецепт печенья должен был стать четвертым по счету, который бы мы попробовали испечь, но когда до него дошла очередь, мы могли подняться с дивана только для того, чтобы вытянуть очередной десяток печенья из духовки. К концу нашего марафона по просмотру плохих реалити-шоу, нам было дурно от количества съеденного сахара.

Меня переполняет желание наверстать упущенное, притворившись хотя бы на один вечер, что последних двух лет не существовало. Я хочу быть девушкой на кухне: сплетничать и делать печенье, и съедать больше теста, чем ставить его в духовку.

– Оба, – отвечаю я.

Сиенна хмурится.

– У меня хватит яиц только для одного замеса, разве что ты желаешь прогуляться со мной в магазин.

– Нет, я имею в виду оба одновременно. Арахисовое масло с шоколадной крошкой.

– О, – вздыхает она. – Почему я сама до этого не додумалась?

Я пожимаю плечами. Странно говорить с ней о рецептах печенья, в то время как нам нужно разобраться с вещами поважнее. Вещами, которые не просто размером со слона, а как целое стадо слонов.

Я снимаю ботинки, все еще помня правило ее мамы о том, что обувь нужно снимать, и следую за ней через большую комнату на кухню. Она выглядит как одна из тех незатейливых кухонь в домах фермеров: все фасады красивого желто-молочного оттенка, а огромная раковина напоминает старинный умывальник. Но в отличие от истинной фермерской кухни, эта размером с целый дом.

Район Мейпл Фолс Роад – совершенно другая вселенная по сравнению с остальной частью Сидер Коув.

– Где твоя мама?

– Возможно, играет в бридж. – Или в сквош. Или во что-нибудь такое же дурацкое.

Я смеюсь, и этот звук заставляет Сиенну посмотреть на меня. Ее глаза накрашены ярче обычного. Розовые тени выгодно подчеркнуты темными ресницами. По удивленному выражению на ее лице я понимаю, что уже очень давно не смеялась.

– Растопишь масло, ладно? Мне нужно кое-что принести.

Я киваю и принимаюсь за работу. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы вспомнить, где хранятся ложки, миски, мерные кружки. Воспоминания возвращаются ко мне. Меня переполняет отчаянное желание получить все обратно – дружбу с Сиенной.

Я была счастлива в этом доме. Счастлива, будучи ее другом.

К тому времени, когда я начинаю взбивать теплое масло, возвращается Сиенна, в руках у нее небольшой мешочек с розовой лентой.

– Что это? – спрашиваю я, стараясь не показать свою панику, которая пытается вырваться на поверхность.

Она ложит его на стол передо мной.

– Твой подарок на день рождения.

Я моргаю, глядя на милый маленький мешочек, а затем возвращаюсь к миске и начинаю взбивать масло все быстрее и быстрее, даже если оно уже готово.

– Мой день рождения был две недели назад.

Сиенна пододвигает мешочек ко мне. Один из ее безупречно накрашенных ногтей сломан.

– Это с твоего шестнадцатилетия. У меня не было сил отдать его.

– О. – У меня в горле пересохло. Я заставляю себя перестать взбивать масло, но моя хватка на ложке не слабнет. – Ты хранила его в течение двух лет?

Она кивает.

– Почему?

Она просто пожимает плечами и снова толкает мешочек в мою сторону, пока он не останавливается вплотную к миске. С колотящимся в груди сердцем я улыбаюсь ей и беру забытый подарок из нежной, хотя немного примятой, белой ткани в синий горошек. Он настолько мал, что я едва помещаю в него руку, вытаскивая то, что спрятано внутри.

Когда я разворачиваю сверток, мое сердце переворачивается в груди. Там лежит браслет из бисера ручной работы. С него свисают маленькие серебряные ракушки и морские звезды. Его концы соединяются крошечной серебряной застежкой. Сиенна, должно быть, провела много часов над ним, чередуя крошечные шарики голубого, зеленого, бирюзового... Все подобрано очень тщательно. Идеально.

Я поднимаю взгляд на Сиенну, она выжидательно смотрит на меня своими красивыми голубыми глазами. Точно такими же, как у Стивена.

Это не просто потерянный подарок на день рождения, вернувшийся к своему законному владельцу. Это предложение. Начать с того, где мы остановились. И хотя я знаю, что это, вероятно, неправильное решение, последнее, которое мне следует принимать, но я улыбаюсь Сиенне и шепчу слова благодарности. Затем одеваю его на запястье, и позволяю ей застегнуть.