– Это нам по силам, – сказала Рукс.

Лукас посмотрел на Лестера и усмехнулся.

– Фрэнк, ты можешь отойти в сторонку? И заняться фотографией?

Лестер перевел взгляд с Дэвенпорта на Рукс.

– Что? У тебя секреты?

– Тебе и правда лучше этого не знать, – ответил Лукас.

Лестер кивнул.

– Ладно, я вернусь через минуту, – сказал он и вошел в больницу.

– Что еще? – спросила Рукс, как только Лестер скрылся за дверью.

– Возможно, я позвоню тебе чуть позже и предложу… я даже не знаю… – Лукас огляделся по сторонам. – Чтобы ты приехала сюда и навестила Уайта. Спонтанно, никому не сообщая о том, куда ты направляешься. Тебе нужно будет в течение получаса не выходить на связь.

Рукс прищурилась.

– Что ты собираешься делать?

– Ты хочешь дать ложную клятву и сказать, что ничего не знала? – спросил Дэвенпорт. – Не исключено, что у тебя такое желание возникнет.

Казалось, Рукс задумалась, не сводя взгляда с лица Лукаса.

– Если так нужно… – наконец проговорила она.

– Так нужно, если ты хочешь, чтобы они остались живы – и сохранить свою работу.

– Я готова на все, чтобы их вернуть, – сказала она. – И все же я надеюсь, что ты не позвонишь.

– Я тоже, – ответил Дэвенпорт. – Если я позвоню, это будет означать, что все пошло по наихудшему сценарию.

Мэйл выбрал дом, на задворках которого горел свет. Из переулка он видел, что пожилая женщина расхаживает по кухне. Он перелез через забор во двор, опасаясь собак, но ничего не заметил. По дороге к гаражу заглянул в окно. Внутри стоял автомобиль – «Шевроле», не слишком новый, но и не старый. Пожалуй, для его целей сгодится.

Джон направился к задней двери, поставил дробовик возле стены, вытащил пистолет, еще раз огляделся по сторонам и постучал.

Дверь открыла охваченная любопытством женщина – около шестидесяти, седые волосы собраны в пучок, худощавое лицо почти не тронуто косметикой, поверх шелковой рубашки надет халат.

«Продавщица или секретарша», – подумал Мэйл.

Она увидела полицейскую шляпу и форму и распахнула дверь пошире.

– Да? – сказала она.

Мэйл рванул дверь на себя и, прежде чем женщина успела издать хотя бы звук, сильно толкнул ее в грудь ладонью. Она упала, и Джон вошел в дом.

– Что? – пробормотала женщина, пытаясь отползти в сторону, но Мэйл сел на нее верхом и сжал шею.

– Где ключи от машины?

– Не делайте мне больно, – простонала она.

Мэйл слышал, что в соседней комнате работает телевизор, и повернул туда голову. Возможно, в доме есть кто-то еще…

– Где ключи от машины? – спросил он, стараясь говорить тихо.

– В сумочке… в сумочке. – Она снова попыталась высвободиться, ее руки скользили по виниловому полу, и Джон сильнее сжал ее горло.

– Где сумочка?

– Здесь, на кухонном столе.

Он повернул голову и увидел сумочку.

– Хорошо.

Мэйл встал, схватил дробовик и ударил женщину прикладом по голове. Она застонала, пару раз дернулась и затихла. Джон внимательно посмотрел на нее, потом быстро оглядел маленький домик. Метеоролог с фальшивыми зубами показывал на карту Городов-Близнецов.

– …сегодня днем следует ожидать усиления ветра до тридцати миль в час…

В спальне стояла двуспальная кровать, которая уже была застелена.

На тумбочке под распятием стояла черно-белая фотография солдата в форме времен Корейской войны. Очевидно, женщина жила одна.

Он уже хотел вернуться на кухню, когда увидел на экране собственную фотографию.

– …Джон Мэйл, лечившийся в окружной больнице, – говорил женский голос. – Если вам известен этот человек, если вы его видели, немедленно позвоните в полицию Миннеаполиса по номеру, который вы видите на экране.

Мэйл был ошеломлен. Они его знают. Все кончено. Все. Однако им неизвестно, где он находится. Они не упомянули имя Ладукса и еще не нашли Энди и девчонку. Иначе сообщили бы об этом по телевизору. Что ж, пока он в безопасности. Но пора отсюда уходить.

Проклятый Дэвенпорт… Именно он в ответе за все. Мэйл разозлился. Дэвенпорт вел себя нечестно. У него слишком много помощников.

Женщина не шевелилась, и он высыпал содержимое ее сумочки на кухонный стол: ключи от машины и деньги. Всего двадцать долларов.

– Вот дерьмо.

Мэйл направился к двери, но остановился, чтобы лягнуть женщину в бок: паршивые двадцать долларов. Что можно сделать на вонючие двадцать долларов? От удара ее тело слегка сдвинулось, оставив кровавый след на виниле; из уха пошла кровь.