Шрифт:
Эви подошла к машине и дернула дверь. Заперто. Она прицелилась в окно и сказала:
– Открой дверь и выходи, сама, или я открою ее и вытащу твое истекающее кровью тело.
Широкие, водянисто-голубые глаза долго смотрели на нее. Оружие Пеген лежало на пассажирском сидении, но она не тянулась к нему. Ее пустые, дрожащие руки потянулись к двери и открыли ее.
– Медленно, - скомандовала Эви.
Пеген двигалась с черепашьей скоростью, держась за дверь, чтобы стоять, в то время как ее колени угрожали подкоситься.
Эви когда-то плохо себя чувствовала из-за этой женщины. И, ладно, часть ее все еще жалела женщину. Но стрелять в Блу? Черт, нет. Это ей просто так с рук не сойдет.
– Н-не трогай меня, - заикаясь произнесла Пеген.
– Пожалуйста. Я... беременна. Ребенком Блу. Пожалуйста, отпусти меня.
Беременна? Вряд ли. Блу был умнее.
– Не будь дурой. Просто отойди от машины и встань на колени.
Всерьез плача, Пеген повиновалась. Эви встала позади нее, достала пару лазерных наручников из клатча и закрепила их вокруг запястий. Когда Эви нажала на центр, наручники засветились и приблизились к коже Пеген. Если она попытается вырваться на свободу, то потеряет руки.
Эви помогла ей встать на ноги. Небольшой толчок между плечами повел Пеген вперед.
Блу не сдвинулся с места. Он снял рубашку и перевязал ей раны, но хлопок уже был пропитан кровью. Гнев Эви снова вернулся к жизни.
– На колени, - скомандовала она, заставляя Пеген повалиться на землю. Потом приставила дуло к затылку девушки.
– Мне больше ничего не нужно, да. Дай только повод, чтобы нажать на курок и прикончить тебя.
Рыдания вырвались из девушки.
– Мне жаль. Мне так жаль, Блу. Я не хотела убивать тебя, я просто… Мне очень жаль. Я хотела причинить тебе боль, чтобы ты страдал, как я.
– Знаю, - сказал он, и его мягкий тон удивил Эви.
– Но ты, Пег, можешь провести остаток своей жизни в тюрьме из-за этого.
Ее голова наклонилась. Тело содрогнулось.
– Скажи ему, что сказала мне, - отрезала Эви.
– Я....не, - сказала девушка, плечи поникли.
– Я солгала.
– О чем?
– спросил Блу.
Эви встретилась с ним взглядом.
– О беременности.
Он сжал губы в тонкую твердую линию.
– Мне очень жаль, - снова сказала Пеген.
Он вздохнул.
– Я собираюсь тебя отпустить.
– Что?
– выдохнула девушка.
– Ага, - Эви сказала, сбитая с толку. Милосердие от закаленного агента?– Что?
– Иди домой. Получи какую-нибудь помощь. Не приближайся ко мне. Не приближайся к Эви. Если ослушаешься, буду считать тебя угрозой и действовать соответственно.
– Да, да. – Она закивала, как болванчик.
– Хорошо. Я обещаю.
Он посмотрел на Эви, выражение его лица было гранитным.
– Отпусти ее.
Хотя она хотела поспорить, все же сняла наручники. Пеген прижала запястья к груди и помассировала кожу.
– Спасибо, Блу.
– Она стояла, извиняясь.
– Я очень сожалею о том, что сделала, правда сожалею.
– Иди, - сказал он.
Ей не надо было говорить дважды. Она вылетела пулей.
– Ну, это было глупо, - сказала Эви, разочарование, облегчение клубились, как и тысячи других противоречивых эмоций.
– Она снова попытается.
– Нет. Это не в ее правилах. Кроме того я это заслужил.
Ну, здравствуй, самобичевание.
– Блу...
– Нет, - сказал он.
– Ничего не говори.
– Я скажу. То, что случилось, не заслужено.
Он легонько улыбнулся.
– Давай, поедем домой и вытащим эти проклятые пули из меня.
– Прекрасно. Но разговор не окончен.
Глава 17
Эви не удивилась, что Блу оставался в сознании во время езды. Нет более сильного мужчины, чем Блу. Но она была обеспокоена количеством потерянной крови, и то, как он смотрел прямо перед собой, его дыхание было прерывистым, а сердцебиение слишком тяжелым и слишком быстрым каждый раз, когда она проверяла его.
– Отвлеки меня, - сказал он.
– Как?
– Поговори со мной. Расскажи о своей жизни.
Ни в коем случае она не могла отказать.
– Ну... Я заочно закончила школу и поступила в университет в тринадцать лет. Моя специализация - это химическая инженерия, это было мое первое увлечение, но мама заставила брать частные уроки стрельбы и обеспечения безопасности.
Он нахмурился.
– Ты же была слишком юна.
– Да. Поверьте мне, я знаю. Дети никогда не позволяли меня забыть об этом. Нет друзей, зато много насмешек.