Она впилась в него ногтями, когда вцепилась в его рубашку.

– Что случилось со мной - хорошим агентом? И почему ты должен рисковать жизнью?

– Потому что я...
– Люблю тебя.

Люблю?

Блин. Он влюбился. Он действительно влюбился. Чувство было слишком сильным, чтобы отрицать.

Ее глаза расширились, когда смысл сказанного стал понятен.

– Что? Скажи это.

Почему нет? подумал он с горьким смешком. Почему бы не расставить точки над «і»?

– Секс никогда много не значил для меня. Он всегда был лишь развлечением. Удовольствием. Средством для достижения цели. До тебя. Ты заставляешь меня чувствовать, что я никогда не чувствовал раньше. Я хочу, чтобы ты была рядом. Мне нужно, чтобы ты была рядом. Я влюбился в тебя, Эви.
– Банальная фраза. Это же не провал. Он провел ногой по полу.

Уже не так смело, она сделала шаг назад от него.

– Блу.

– Я никогда не говорил эти слова другой женщине. Даже для дела. Я не могу потерять тебя. И, Эви, я буду верен, клянусь тебе. Тебе никогда не придется беспокоиться о другой женщине. И вообще для беспокойства не будет причин.

– Блу, - сказала она снова.

Хочет сбежать от него?

Давайте-ка посмотрим, сможет ли он изменить ее решение.

Блу переместился быстрее, чем она могла отследить, взял ее на руки и бросил на диван. Она подскочила вверх и вниз, он упал на нее сверху, прижав ей руки над головой.

* * *

– Как думаешь, что ты делаешь?
– спросила Эви. Этот человек просто перевернул весь ее мир. Думаю, что влюбилась в него. Он сделал все, опустился на колено и предложил ей кольцо, а она понятия не имела, что чувствовать. Или что делать.

Что она знала о романтической любви? Ничего!

Не знала, как дарить любовь и, конечно же, не знала, как принимать. Потому что принимать - означало, привыкнуть к нему. Нуждаться в нем. Зависеть от него.

Что будет, если сделать вид, что ничего не случилось.

– Я перешел в наступление, - шутя, сказал Блу.

Битва за ее право оставаться в деле? Или... за ее сердце?

– Как будто цель действительно имеет значение. Ты не выиграешь.

– Давай выясним.
– Он жестко начал целовать ее, настойчиво проталкивал язык, настаивая на входе, разжимая силой ее зубы, не обращая внимание, когда она прикусила его, чтобы отстоять свою точку зрения. Задыхаясь, он сказал, - Я люблю, когда ты борешься со мной.

Она тоже.

– Не будь милым, нежным, не поддавайся. Отвечай.

– Милым? Нежным? Нет, не в этот раз.
– Он не был нежным или заботливым, когда лишал ее каждой части одежды. И он не был джентльменом, когда смотрел на ее грудь. Он был мужчиной, одержимый животной похотью.
– Великолепные. Мой рот жаждет их.

Он опустил голову, жар от его рта охватил сосок, когда он начал сосать, сосать жестко, и она закричала, ее руки запутались в его волосах, дергая за пряди.

– Блу!

Он опустил руку ей между ног и работал своими умелыми пальцами, засовывая и вынимая их с дикой силой.

– Давай, найдем твое сладкое местечко, детка.

Он сделал то, что никогда не делал прежде. Он согнул один палец, будто цепляя что-то, и невероятная сила удовольствия пронзила ее. Ее бедра оторвались от дивана, она вцепилась в него, крича его имя.

– Да, - сказал он, явно довольный собой.
– Вот здесь.

– Да!

Он тер ее там, снова и снова, удовольствие все увеличивалось. Вскоре она извивалась и стонала, умоляя еще, но слова были совершенно бессмысленны. Он подводил ее ближе и ближе к безумию, где ничто не имело значения, кроме того, что он делал с ее телом... Что он будет делать с ней.

– Хочешь, чтобы я вошел в тебя, - выдохнул он, покрывая поцелуями ее скулы, затем шею, потом лаская ее грудь.
– Скажи это.

– Да.
– Стон.
– Хочу тебя. Пожалуйста.

Одновременно со словами, она потянулась рукой между их телами и взяла в руку его массивный член. На головке выступила капля - подтверждение его возбуждения.

Он не тратил время, чтобы избавиться от одежды. Возможно, он боялся, что она передумает. Она не передумала; она была слишком возбуждена. Блу просто разорвал штаны, прижал ее руки над головой и ворвался домой.

Оргазм накрыл ее мгновенно, она вскрикнула, заполненная, растянута его членом, содрогаясь вокруг него, едва в состоянии дышать. Он наполнял ее, уносил дальше от реальности, когда вбивался в нее снова и снова.