– Давай начнем с «Мужчина подчиняется женщине», а там видно будет.

Он фыркнул.

– Так мы собираемся сделать это, ха, обезьянка-медведь? Ты будешь командовать мной, а я буду лизать тебе пятки?

– Разве это не то, что мы делали все время?
– Пар придал влажный блеск ее красивому лицу. Кончики ее волос были влажными и завивались вокруг ее сосков.
– Я думала, что мы делали именно так.

– Забавно.

Улыбаясь, она провела рукой по пузырькам.

– Мы собираемся поиграть в «В и О». Я задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь.

– Очень хорошо.

Она погладила себя по подбородку, сказав:

– Откуда начать, откуда начать? О, знаю. Ты когда-нибудь полностью, безумно, очень сильно любил? Ты сказал мне, что никогда не говорил никому этих слов, но ты когда-нибудь испытывал эту эмоцию?

– Не только к себе?

Она наклонилась, чтобы ущипнуть его за сосок.

– Я серьезно.

– Ой! Я тоже.
– Он разжал ее непослушные пальцы.
– Нет.
– Пауза. Он вспомнил тренировочные штаны и боксеры, которые носил в первые дни здесь, и напрягся, думая о ней с каким-то безликим парнем... который скоро умрет.
– А ты?

– Нет.

Ну, хорошо. Убийство было снято в повестки дня.

– Тогда почему у тебя есть мужские тренировочные штаны и боксеры?

– Потому что они удобные.

– Не от прошлого любовника?

– Нет. Будто я бы действительно стала носить чью-то одежду.

Маленькая высокомерная снобка. Ему это понравилось.

– Какие у тебя еще есть вопросы?

Она прикусила нижнюю губу, и он не был уверен, что хотел услышать то, что раздалось потом.

– Ты сказал мне, что нам не нужно волноваться о детях. Почему?

Ладно. С этим он мог справиться.

– Я кое-что поправил для всех целей и намерений.

Она подняла брови в замешательстве.

– Ты перенес операцию? Но что относительно твоей исцеляющей способности?

– Мне не была сделана вазэктомия [9] , как большинству человеческих мужчин. Изящное небольшое устройство было закреплено в моей мошонке.

– Его можно убрать?

– Да. А что? Ты хочешь детей?

Она пожала плечами.

– Возможно однажды.

Его взгляд опустился к ее плоскому животу, и он подумал о том, что увидит, как он растет его ребенком. Он стал из кола мега-колом за секунду.

Да. Ему понравилась эта идея.

– Какой твой следующий вопрос?

Она подумала мгновение.

– Какую самую романтичную вещь ты когда-либо делал для девушки?

Он потянулся в воду и взял ее за ногу, поднял ее и начал массировать. Когда Эви застонала от удовольствия, он произнес:

– Я делаю ее прямо сейчас.

– Как печально.

– Мне остановиться?

– Остановишься, и я отправлю тебя шампунем, запихну твое тело в мусорный мешок и оставлю у бака в день вывоза мусора.

Не смеяться.

– Это вполне подробный план убийства.

– Ну, я же не хочу быть пойманной, не так ли?

Он закатил глаза и принялся за ее другую ногу.

– Хорошо, крошка бу-бу. А теперь серьезно, - сказал он, и она сглотнула.
– Я привлек тебя с того самого момента, когда мы встретились, не так ли? Ты страдала от безответной любви ко мне все эти годы.

– Ха! Я абсолютно серьезна, когда я говорю тебе, что это была ненависть с первого взгляда. После двойного выстрела похоти.

Он усмехнулся.

– Ну, ты меня привлекла.

– Да?
– пискнула она.

Он кивнул.

– Потом ты открыла рот. «Ненависть» - слишком умеренное слово для того, что я чувствовал тогда.

Она бросила горстку пузырей в него.

– Мы немного говорили об этом, я знаю, но это не изменилось. Я даже близко не нахожусь к твоему типу. Посмотри на них, - сказала она, выгнув спину, чтобы выставить свою грудь.
– Они такие маленькие.

– Я смотрю и думаю, что они прекрасны.

– Ты собираешься отказаться от своей первой лжи? Из-за них?
– Она сжала свои груди руками.
– Возможно, я поставлю импланты.

Он замолчал.

– Я не лгал, и тебе не нужно ставить импланты.

– Возможно.

– Если ты сделаешь это, я пойду к тому врачу, который проведет тебе операцию, и сам поставлю ему имплант... кулаком в грудь. Я вырву его сердце и буду пить кровь из его ботинок.

– Ты серьезно, - сказала она, изумленно.