Шрифт:
Уважаемый тов. Александров!
Рады сообщить Вам, что назвали родившуюся у нас дочь Волгой в честь вашей замечательной картины «Волга-Волга». Желаем успехов!
Семья Жабкиных.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – СЕМЬЕ ЖАБКИНЫХ
Уважаемые товарищи!
Приветствую новую гражданку Союза ССР Волгу Ивановну Жабкину. Желаю ей и Вам здоровья.
Гр. Александров [244] .
244
Уникальный, конечно, случай в истории советского кинематографа. Ибо в честь кого тогда не называли: в честь Ленина (Владлен Давыдов, сыгравший у Александрова во «Встрече на Эльбе»), «Сталина» в честь Сталина, «Марксен» в честь «основоположников», «Марлен» (Хуциев), Арлен (армия Ленина) и пр. Однако всему этому сугубо политическому набору семья киевского железнодорожника Ивана Жабкина предпочла кинокомедию Александрова. И до сих пор, наверно (если ничего, тьфу-тьфу, не случилось), живет где-то Волга Ивановна Жабкина (или как там она «по мужу»), родившаяся в мае 1938 года…
ЗРИТЕЛЬ – Г. АЛЕКСАНДРОВУ (1940 г.)
Так не оставьте нас надолго!С тех пор, как вышла «Волга-Волга»,Прошло уж с лишком года два.И нам уж верится едва,Что новый фильм появится опять,Боюсь сказать, лет через пять! [245]Г. АЛЕКСАНДРОВ, Л. ОРЛОВА, «ДВОЕ» КУМАЧЕЙ – И. ДУНАЕВСКОМУ
(фототелеграмма)
Кандидата дружно поздравляем,Жизнь, как Волга, полная течет.Мы другой такой страны не знаем,Где искусству слава и почет.Не дремать! Идти к победам новым,Чтобы песня лилась, как ручей.Все целуют Вас: Любовь Орлова, Александров, Двое Кумачей.245
Финал зрительского письма-рецензии на «Светлый путь». Боязнь автора увидеть следующий фильм Александрова только через пять лет подтвердилась и даже превзошла себя: «Весна» (если не считать трех военных, не известных широкой публике опусов режиссера) появилась через семь лет после «Светлого пути».
Москва, 16 мая 1938 г. [246]
Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. ДУНАЕВСКОМУ
13 августа 1938 г.
Дорогой маэстро!
Очень рад был получить Ваше письмо. День железнодорожника был образцом беспорядка и неорганизованности. Мне он стоил много сил и нервов и многое помог понять для дальнейшей работы. Т. Т. Данилин и Фейтланд очень славные люди, но очень неопытные в театральных делах. Они очень неловко себя чувствуют в отношении Вас, но очень Вас уважают и ценят при этом.
246
Телеграмма послана в Ленинград И. Дунаевскому в связи с избранием его депутатом (так что «депутата дружно поздравляем», а не «кандидата») Верховного Совета РСФСР.
Теперь отвечаю на Ваши вопросы.
Первое. Я собираюсь 1 сентября уехать в Крым (Мисхор). Но для того, чтобы уехать, я должен закончить фильм «Физкультурный парад» [247] . Вы мне срочно нужны для того, чтобы решить и сделать музыку.
Второе. Вы мне также очень-очень нужны по железнодорожному делу. Я предполагаю к октябрьским праздникам создать большое массовое представление силами железнодорожных ансамблей «Веселые железнодорожники» и играть это представление в театре народного творчества 15–20 раз.
247
Александров проклял все на свете, что взялся за эту цветную двухчастевку. «Цвет оказался таким ужасным, – жаловался он, – что удалось отпечатать только две копии: одну – для Кремля, другую – за границу (ни той, ни другой, конечно, не сохранилось. – Ю. С.). К тому же доломали единственный в стране цветной киноаппарат».
К 24 августа я должен дать план этого спектакля, и для этого Вы совершенно необходимы.
Третье. О фильме также необходимо поговорить с Вами [248] .
Четвертое. Кроме всего прочего, просто соскучился о Вас и очень буду рад Вас видеть.
Одним словом, скорее приезжайте. Приезжайте 17-го, а 18-го будем на празднике авиации. Это чертовски интересно.
Крепко целую и жду. Ваш Гриша.
248
О каком фильме? До «Золушки» по одноименной пьесе В. Ардова еще далеко. А пока новый министр С. Дукельский навязал Александрову этнографический, как он значился в плане, фильм «Счастливая Родина». Эту цветную, опять же, феерию, как определит ее потом сам режиссер, об архисчастливой советской жизни. Куда уж тут без Дунаевского!
Г. АЛЕКСАНДРОВ – ДИРЕКЦИИ «МОСФИЛЬМА»
Несмотря на Вашу поддержку, картину закончил [249] .
С. ЭЙЗЕНШТЕЙН – Г. АЛЕКСАНДРОВУ (1940 г.)
Frei cher ami [250] .
Примите мои самые горячие извинения в том случае, если я огорчил Вас вчера. Поверьте, при нежной моей любви к Вам, мне было бы очень неприятно предполагать, что Вы на меня обиделись.
Но поставьте себя на мгновение в мое положение. Допустим, что Вы хотели показать мне впервые «Помещение № 1» на Калужской, и до Вас доходят сведения, что туда забрался Иван Пырьев, скажем, выкинул 5/6 обстановки, а взамен оставшейся 1/6 насрал по всем комнатам. Неужели же прежде, чем повести меня в эту обстановку, Вы не проверили бы размеры катастрофы?
249
Александров всегда считал, что начальство только мешает снимать после «Светлого пути», когда его особенно достали со сроками производства и сдачи фильма, он послал дирекции «Мосфильма» такую телеграмму.
250
Дорогой друг.
Достигнутое превзошло все самые пылкие предположения – впечатление такое, что в картину срало не меньше ста слонов – до такой степени страшен контратип и чудовищен кретинизм тех, кто монтировал мой материал. Материал не только изгажен, но и так испошлен, как могут испошлить кретины-монтажеры.
Поверьте, мне очень тяжело – 14 лет труда и 10 лет травмы – и не усугубляйте еще это Вашим недружелюбием.
Забудьте вчерашний вечер, как я пытаюсь забыть то, что могло быть частью моей картины и превратилось в труху. Надеюсь повидать Вас. Вечером буду звонить в 7–8 и смогу заехать к Вам».
Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. ДУНАЕВСКОМУ
8 мая 1941 г.
Дорогой, уважаемый (черт бы Вас побрал!) Маэстро!
Вы совершенно забросили Москву и не удостоили своим приездом даже тот знаменательный момент, когда мы получили дипломы Сталинских лауреатов [251] . Но все бы это ничего, если бы мне не надо было поговорить с Вами о следующей картине «Звезда экрана» («Весна». – Ю. С.). Дела со сценарием двигаются очень хорошо. Есть уже полная ясность об основной песне. Несмотря на Ваши замечательные высказывания на Сессии Верховного Совета, в газетах и журналах о массовой песне [252] , песня для нашей картины нужна очень камерная, так сказать, песня индивидуального пользования.
251
За фильм «Цирк» и «Волга-Волга». Но трудно поверить, что Дунаевский мог манкировать такой акцией. Если только по болезни…
252
«Она должна, – призывал Дунаевский, – стать звуковым плакатом».