Белый город бежит по холмам к морю. Совсем новый город! Поклонники Куприна, Грина и Паустовского, возможно, взгрустнут по романтике узких изломанных улиц. Ей-богу, не стоит грустить! Льется по холмам музыка лестниц,

ровные проспекты, большие бульвары и чистые берега у нового города. А чайки, белые паруса, запах моря и шорох гальки — все те же, что и у Грина. Глядишь на город и не удержишься, переспросишь: ^

— Неужели за пять лет?..

— Да, за пять, — скажет старый экскурсовод с ленточками ранений на куртке и станет рассказывать о парнях, о простых ребятах. И вы узнаете о третьем подвиге Севастополя…

А сегодня… Сегодня Севастополь в разведке. Нет, это не та разведка, что черной тенью плыла над Свердловском. У въезда в город висят плакаты. «Добро пожаловать!» и еще: «Севастопольцы борются за город высокопроизводительного труда, образцового порядка и культуры».

…Необыкновенная чистота, много цветов, и куда ни пойдешь — море. Вот впечатления первого дня. Вечером я заговорил с прохожим. Севастопольцы очень гостеприимны и вежливы.

Прошлым летом на каждого горожанина пришлось восемь приезжих. Никто не пожаловался. Не появилось формулы:

«Вас много — я один». Пустят переночевать, скажут, где поставить машину, проведут, расскажут…»

«Чисто? — довольно улыбнулся мой первый знакомый. — За месяц навели порядок… Цветы? Идите-ка сюда…» Присаживаемся возле грядки ирисов… Целые горы земли пришлось свезти в город, чтобы камни покрылись цветами, чтобы тысячи каштанов, тополей, кусты багряника, акации и роз зазеленели этой весной. У каждого севастопольца есть от этой работы мозоли. И чистота — это тоже общий успех. «Море?.. Ну, море Севастополю богом дано», — скажет рядовой встречный, а архитектор улыбнется: «Так строим город, чтобы был распахнут навстречу морю».

Пожив дня три, вы узнаете, что нет в Севастополе захламленных дворов — цветы, скамейки, свежая зелень, даже скворечники. Не осуждайте «частника», если увидите где-нибудь на каштане бирку с фамилией. Это традиция — сажать на память и ухаживать «персонально».

— Что ж, никто и не ломает? — спросил мой московский сосед-дворник, услышав о Севастополе. Пришлось рассказать о «дворовых нянях» — дежурных домохозяйках, которым матери сдают под присмотр ребятишек. О самих ребятишках тоже стоит сказать.

— Дяденька, а переход вон там, — остановил меня один блюститель порядка с красным галстуком.

Пришлось извиниться.

— А что у тебя за повязка?

— Я пионерский патруль, а с синей повязкой — «зеленый патруль»…

Есть в гордое санитарные дружины, общество по охране памятников, народные дружины. Вот почему в Севастополе не видно милиции и много цветов. Вот почему город покоряет приезжего.

Есть в Севастополе всеми любимое место — Приморский бульвар. Сюда на закате солнца ходят старики и влюбленные. Тут памятник затопленным кораблям, паруса яхт на воде и древние якоря у камней. Мигают огни кораблей, шуршат волны, а на светлой эстраде скрипки поют «Севастопольский вальс». Под этот вальс по вечерам кружатся пары в Свердловске, Тамбове, Верхоянске… Но родился вальс вот тут, на берегу, под шорох моря. Да разве одна только песня у Севастополя! «Должно быть, и люди там очень хорошие!» — пишет из Риги одна наша читательница. Эта мысль приходит всякому, кто хоть день побывал в Севастополе.

* * *

Сразу оговоримся. Есть еще на старых воротах таблички «Во дворе злая собака». В магазинах продают еще воспетые «Крокодилом» украшения из папье-маше и ракушек, в ресторане еще услышишь слезливый романс. Но это как раз то, с чем прощается Севастополь. Зато сколько новых ростков!

Приходит по утрам по двор дома № 20 по улице Щербака молочница, оставляет бидон и идет по своим делам. Возвращается — бидон пуст и под ним столько денег, сколько надо за молоко. В кинотеатре «Салют» нет контролеров. Троллейбусы работают без кондукторов, а в трамвае кондукторы передают «катушки» друг другу без счета. На хлебозаводе без счета передают продукцию по смене, на руднике сняли табельную доску, в гараже, у самой дороги в Золотую балку, — буфет без продавца, упразднен милицейский пост…

Можно перечислять и далее. Люди доверяют друг другу. А когда поживешь в Севастополе, приглядишься внимательнее, увидишь ростки еще более ценные. Люди живут друг для друга.

В бригаду каменщика Николая Музыки дружинники привели парня.

— У вас коммунистическая бригада. Вот воспитайте. Шалопай шалопаем, от рук отбился… Не было ставки для парня. Решили в бригаде «взять на свою ставку». Каждую получку по полсотни клали в общий котел. Получал парень зарплату, как все… И кончился шалопай. Есть теперь хороший рабочий человек Виктор Вершинский.

На улице Ивана Голубца мне показали «дяди Колины саженцы» — целый коридор тополей, винограда и кленов вдоль улицы. Живет на этой улице шофер Николай Панцырев. Строит он дорогу в Ялту. Из лесу навозил Николай и разнес по дворам саженцы: каждой семье — деревцо.

Что ж, скажете вы, такое в каждом городе встретишь. Верно. Но в Севастополе это становится нормой жизни. Врачи два часа личного времени отдают, чтобы приблизить поликлинику к производству. Не болезнь ищет врача, а врач идет к людям. Присматривается, как работают, помогает переменить профессию, если надо: ругается с директором, если надо… Повар из новой столовки лишний час «колдует» над блюдами. Его никто не заставляет. В столовую ходят ребята-строители, и повар «колдует», чтобы вкусно было и недорого для ребят. Ну а сами ребята? Они тоже не в долгу перед городом. Много рассказать можно. Можно рассказать, например, как все ребята из той же бригады Музыки получили по три профессии. Большой коллектив обходится без субподрядчиков. Кладут стены и столярничают, крышу стелют и полы красят — все сами. На тысячу рублей каждый метр площади дешевле стал, и главное, дом получает надежную марку: «Строила бригада Музыки…»