Но сами девушки просили: «Напишите о НЕМ — золотой человек».

Эти же слова сказала бы, наверно, и мать Сашки Низовцева. До конца жизни будет помнить мать Сашки день, когда пришла она на курган.

— К тебе последнему обращаюсь, — говорила она садовнику. — Без отца… Во всех милициях был. Подержи при себе…

Измученная горем мать решилась пойти к незнакомому человеку, слыша только — хороший он человек.

— Ну что ж, оставляй.

Через неделю пришла еще одна мать…

— Оставляй.

Потом милиционер привел одного…

— Оставляй…

Семеро разношерстных, прокуренных, обтрепанных полубеспризорных мальчишек стали ходить на курган.

…Какие тайны педагогики применил человек, какие ключи удалось подобрать к огрубевшим ребячьим душам? Давно уже не плачут матери семерых подростков. Коля Рязанцев, Сашка Низовцев, Коля Скивко ушли с кургана хорошими, дельными людьми. Работают в Севастополе садовниками, цветоводами. Четверым из семерых еще не вышли года, и они по-прежнему ходят на курган.

Я говорил с ребятами, пытаясь разглядеть в их смущенных глазах тайны чудесной педагогики… А никаких тайн и не было. Просто увидели подростки простую, открытую жизнь сердечного и честного человека. Увидели, как зарабатывает человек свой хлеб, научились сами работать. Почувствовали незнакомую до этого мужскую ласку.

В первые дни не все на кургане шло гладко. Для работы у ребятишек года не вышли.

— Может, учениками возьмем?

— Сметой не предусмотрено. И охота тебе возиться…

От ребятишек этот конторский разговор скрыть пришлось. А маленькие «стипендии» («чтоб заинтересовать») пришлось назначить из своей зарплаты.

Жена у садовника — строитель. Усталая, она приходила с сынишкой посидеть на скамейке, поглядеть, как муж копается на грядках. Иногда она тоже принималась возиться с цветами. Семеро пришельцев были тут же. Они видели, как садовник на тачке возил и складывал горкой тяжелые камни. Они удивлялись только, почему он не пускает к этой работе других. Потом все объяснилось.

На каменную горку перенес садовник из дома семьдесят чудных растений — кактусов. Причудливых уродцев в плошках ребята видели и раньше на Приморском бульваре. Весь город смотрел удивительную выставку. Теперь ребята узнали — кактусы собирал садовник много лет. Ему даже из жарких стран моряки привозили. В какую-то зиму пятнадцать редких «уродцев» замерзли — садовник слег в постель от расстройства. Теперь же все семьдесят он привез на курган. Чудно!

Ребята осторожно трогали колючие листья и читали непонятные надписи: «Опунция изящная», «Опунция ложная», «Цереус», «Юкка», «Эхионопсис»…

Когда наступил День строителей и жена садовника явилась с сынишкой в нарядном платье, садовник сказал, что дарит кактусы кургану.

— В честь тебя, — он ласково обнял жену и сказал: — Поздравляю!

Это было опять удивительно и интересно.

В этот день все вместе сидели на траве за курганом, пили в честь Дня строителей лимонад и ели семейный пирог.

Нет, ребята не росли паиньками. Кое-кто изредка бедокурил в городе. В милицию вызывали садовника:

— Как же так, твои…

Садовник, сокрушаясь, держал ответ, как за своих детей.

Постепенно все семеро научились владеть лопатой, лейкой, забавными, на длинной ручке, садовыми ножницами.

— К мозолям надо прикладывать вот этот лист — вся боль пройдет…

Прикладывали. И в самом деле — проходила.

А потом руки уже не болели. На ладонях появилась крепкая, загрубевшая от земли кожа. Наступил день, когда «стипендию» семерым стали платить в конторе. А потом вместе с паспортом двое из ребят получили настоящую большую получку. Удивительное дело — в этот же день в местной газете появилась статья «Твоя зарплата». Садовник не проводил с ребятами бесед.

Он только вслух прочел статью… Коля Рязанцев и Коля Скивко принесли в этот день к граверу красивые кувшины и попросили написать: «Маме — с первой получки»…

— Сознайтесь, о зарплате заметка появилась, наверное, при вашем участии?

Садовник улыбнулся хорошей улыбкой:

— Грешен. Упросил написать для пользы…

* * *

Наша вторая встреча была недолгой. Когда прощались, садовник нарвал свежих от росы маков:

— Если на самолете — до Москвы не завянут. А там — в холодную воду…