Шрифт:
О многом надо подумать в минуту, когда мы беремся строго судить большую вину Станислава Семенова.
7 января 1962 г.
У глобуса
ФОТОНОВЕЛЛА
— Земля?..
— Земля.
Этот диалог я услышал в доме, где работают геофизики. По ковру спешили ученые, сторожиха вязала чулок, за окном падал снег…
Двое открыли Землю.
— Это Москва, это полюс…
Тикают часы, сторожиха вяжет чулок, за дверью спорят ученые…
Незаметно промелькнут годы, эти двое увидят настоящую, в голубой дымке планету… Двое нагнутся к иллюминатору корабля:
— Земля?
— Земля. Наша Земля…
Тает снег на валенках малышей, сторожиха вяжет чулок, за дверью спорят ученые. И стучат часы…
Фото автора. 13 января 1962 г.
Звезда Ивана Назарова
Младший брат Ивана был сельским почтальоном. Он хорошо знал, что такое «казенные» письма. Редкий дом на селе не получил такого письма. В отличие от солдатских треугольников «казенные» письма приходили в конвертах.
Сколько раз подросток-почтальон стоял у двери, боясь постучаться.
— Вам «казенное», Дарья Степановна…
С этого дня в доме больше не ждали писем в фронта.
Однажды среди «треугольников» нашел он пакет, адресованный своей матери — Назаровой Федосье Яковлевне. Дрожащими руками разорвал почтальон синий конверт. «Ваш сын Назаров Иван Михайлович в бою под Жагаре…» Сумка упала из рук. До позднего вечера не решался он идти домой. Потом открыл калитку.
— Мама, мама!.. От Вани писем теперь не будет.
И упал на траву…
* * *
В Литве в маленьком городе Жагаре стоит каменный монумент. На камне — слова: «Здесь похоронен Герой Советского Союза младший лейтенант Назаров Иван Михайлович». Эту могилу знает каждый человек в Жагаре. Не только городок, вся республика помнит героя боев за Литву. Его имя носит большой парк в Жагаре. Пионерским дружинам присвоено имя Назарова. Каждый праздник благодарные люди несут на могилу цветы.
В конце минувшего года побывал в Жагаре полковник Семен Никитович Саркисьян. Прямо с вокзала направился он к монументу. Долго стоял без шапки у могильного холмика. В Литве встретился с солдатами, был в музеях, гостил у школьников. Вернувшись в Москву, он поспешил в редакцию:
— Удивительная история. ИВАН ЗАРА, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЖИВ!..
Мы попросили полковника рассказать все по порядку.
Это было в сорок четвертом…
В Вильнюсе работник музея Илья Бенуианович Шварц усадил меня возле лампы:
— Я служил в дивизии, которая освобождала Литву. Младшего лейтенанта Назарова знал лично, видел его за минуту до гибели. Замполит 953-го стрелкового полка майор Кострикин при мне писал ходатайство о присвоении Назарову посмертно звания Героя Советского Союза.
Таким его запомнили в сорок четвертом…
…Шел август сорок четвертого. Если поднять пожелтевшие кипы газет, в сводках Информбюро можно найти повторявшиеся несколько раз сообщения: «Западнее и северо-западнее Шяуляя наши войска ведут упорные бои с наступающими крупными силами пехоты и танков противника…»
Бои были тяжелыми. Наша армия, клином разрезав вражескую оборону, вышла к Балтийскому морю. Не могу без волнения вспоминать, как солдаты, прорвавшись на берег, послали генералу Баграмяну подарок — бутылку соленой балтийской воды…
Разрезанная надвое, фашистская группировка стремилась всеми силами смять наш наступательный клин. Огромной мощности танковые удары последовали справа от Риги. Мы устояли. Тогда гитлеровцы попытались прорваться с юга, на нашем левом фланге.
Всю жизнь буду помнить отрезок шоссе Шяуляй — Рига. Разведка доложила: именно тут фашисты решили прорваться или лечь костьми.
Мы тоже решили: ляжем костьми, но не пустим.
Вечером 17 августа заняли оборону. За спиной — лес. Справа и слева — болота. Впереди перед глазами открытое место с полосой ржи и копнами снопов. Далее перед глазами — лес. Из него выбегает тревожная, со следами войны, дорога.
Всю ночь глухо стучали топоры и лопаты, приглушенными голосами подавались команды. Только лягушки в болоте вовсю веселились, а в лесу жалобно вскрикивала ночная птица.
Наблюдательный пункт полка находился слева от шоссе. С деревянного помоста на старой сосне мы хорошо видели первый край нашей обороны: окопы солдат, гнезда станковых пулеметов. Сзади них, чуть в сторону от сосны, торчали стволы противотанковых пушек. За спиной, в мелком леске — еще одна батарея.