К черту, решила она, вяло покручивая руль, чтобы удерживаться на тряской дороге. Ночь выдалась великолепная, черная и ясная. И она все равно будет радоваться этой ночи, что бы он там ни думал. А если ему взбредет в голову вякать, она вышибет у него изо рта его трубку.

Лесли успела понаслаждаться этой ночью не более… двадцати минут.

Ее внимание привлекла серебристая дымка вдалеке. Когда они подъехали ближе, дымка оказалась чем-то более солидным.

Густым туманом.

— От вампиров, призраков и длинноногих тварей; и всякой ночной напасти; Боже милостивый, избави нас! — торжественно произнес Майк.

— Кто это сказал? — поинтересовалась Лесли.

— Не помню, но разве он не прав?

Был момент, когда Лесли тоже перепугалась, но она заставила себя успокоиться. Все, что ее должно сейчас волновать, — это дорога. Рано или поздно проселок выведет их на гудронированное шоссе, и тогда они благополучно доберутся до Фалмута — на юг, а не на север, и гораздо быстрее, чем может себе представить Майкл Смит.

Через несколько секунд они оказались в плотной завесе тумана, который обволакивал машину, точно белое тонкое одеяло. В случайных просветах проглядывало небо. Лесли расслабилась. Все было не так уж и плохо.

Однако они уезжали дальше и дальше, а вокруг ничего, кроме тумана, не менялось. Туман же становился все более густым и теперь окутывал их, точно белое толстое одеяло. Лесли пустила автомобиль ползком. А впереди их поджидала все та же бесконечная пелена.

Видимость уменьшилась с трех метров до полутора, а потом стала и вовсе нулевой Лесли с трудом видела даже очертания капота да ветровым стеклом. Не помогали и противотуманные фары — плотная стена отбрасывала свет назад, не позволяя проникнуть ни на пядь. Зато холодный воздух из открытого окна прекрасно проникал в салон. И дорога стала как будто более тряская.

— Да не сбилась ли я, часом, с пути? — спросила она, старательно скрывая рвавшееся наружу отчаяние.

Майк открыл дверцу и посмотрел вниз.

— Да нет, вроде. Вот она, кромка. — Он выбил трубку об край дверцы. — Больше ни черта не видно, но, думаю, я все же смогу стать твоим поводырем.

— Да, ты уж следи, чтобы мы не съехали с дороги, — подхватила она. — Иначе, как сказал один мудрый человек, лорд Питер Уимзи, «на нас густой туман падет, и нас в трясину засосет».

— А это, случайно, не Сайерс [11] ему накропала? — спросил Майк, удивив ее тем, что ему известно даже, кто такой лорд Питер Уимзи. Ясно, что его вопрос был риторическим, ибо он продолжал: — Кстати, она была недурным литературоведом и выполнила сносный перевод «Божественной комедии» Данте. Кажется она умерла, не успев завершить «Рай», заключительную часть трилогии…

— Майк, следи, пожалуйста, за проклятой дорогой, не то нас действительно засосет в трясину!

— А тебе этого не хочется?

— Шутишь?

Он вернулся к наблюдению за дорогой. Она поежилась, отчасти от холодного воздуха, отчасти оттого, что вспомнила подлинную историю о том, как Уимзи попал в трясину и чуть не погиб.

Майк время от времени давал ей руководящие указания, куда крутить баранку, перемежаемые ободряющими словами. И все-то у них получалось замечательно, покуда Лесли не обратила внимание на новую неприятность. Она остановила машину, заглушила мотор и выключила фары. Казалось, померк последний свет на земле.

— Что ты делаешь? — спросил Майк. Она скорее чувствовала, чем видела, как он вглядывается в ее сторону.

— У нас осталась всего четверть бака, — объявила она. — Если ехать дальше, то бензин скоро может кончиться, и мы не сумеем отсюда выбраться, когда туман наконец рассеется. Поэтому я решила, что будет лучше остановиться и переждать.

— Логично, как всегда, — сказал он и захлопнул дверцу.

— Конечно. — Она сделала мину. — Именно благодаря моей логике мы и оказались неизвестно где. Я страшно логична.

— Если хочешь знать, я подозреваю, что твой грандиозный план заключался в том, чтобы привезти меня сюда, одинокого и беззащитного, и овладеть моим телом. Обычная женская версия — отправилась на свидание, и кончился бензин.

Она посмотрела на него, на мгновение ужаснувшись тому, что, быть может, ее намерения были именно таковыми. А затем разразилась смехом, уверенная, что, несмотря на все свои задние мысли, она не могла зайти так далеко.

— Благодарю покорно, — пробурчал он. — Между тем мое тело не столь уж отталкивающее. Не так ли?

Она перестала смеяться. У него очень хорошее тело, однако она не собирается говорить ему об этом. Ей не хотелось об этом даже думать, во всяком случае, когда он сидел рядом, наедине с ней…

— Больше никогда не буду действовать под влиянием минуты, — поклялась она. — Вот до чего это меня довело.

— Сидишь одна посреди вересковой пустоши, ночью, в машине с незнакомым мужчиной. — Он издал короткий смешок. — Очень славно для такой благоразумной девушки, как ты! Ничего, каждый должен время от времени попадать в приключения. Только ты выбрала для себя не совсем удачное.