– Мне она оставила еще один «полароид», – поделился я с мистером Иошиокой. – Пойдемте. Я вам покажу.

По коридору я повел его в свою спальню. Он остановился у порога, раскачиваясь взад-вперед, выглядел нерешительным, в комнату так и не вошел. Я достал из прикроватного столика жестянку из-под сладостей и принес ему.

Он улыбнулся женщине на крышке, постучал по ней пальцем, сказав: «La Belle Ferronie're». По правде говоря, тогда я не очень понял эти слова, только предположил, что говорил он на французском, и мне показалось очень странным, что на французском говорит не француз. Но мне не терпелось показать ему фотографию.

– Вспышка не разбудила тебя? – спросил он.

– Если я действительно хочу спать, ничто меня не разбудит.

Хмурясь, он перестал раскачиваться взад-вперед на пороге моей спальни и покачал головой.

– Это нехорошо. Это очень плохо. Что сказала твоя мама?

– Я эту фотографию ей еще не показывал. Хотел сначала все обдумать. Мне не хотелось ее волновать.

Я достал из жестянки фабричный глаз, рассказал связанную с ним историю, но он меня не совсем понял.

– Это глаз от твоей набивной игрушки?

– Не от моей игрушки. Я не знаю, от чьей игрушки. Ветер катил его по проулку, только его – ничего больше, пока этот глаз не остановился передо мной. Я подумал, что он заколдован джуджу, поэтому и взял его.

– Что такое джуджу?

– Что-то вроде вуду. – Увидев, что и это слово ничего ему не говорит, добавил: – Как в кино.

– Я в кино не хожу.

– По телику недавно показывали фильм о вуду в городе.

– Я телик не смотрю. Мне часто говорили, что надо его купить, но я сомневаюсь, что когда-нибудь куплю.

– У вас нет телика? Господи, что же вы тогда делаете?

– Я работаю.

– А когда не работаете?

– Читаю. Думаю.

– Я тоже читаю. И мама. Мы любим книги.

Еще раз с недоумением взглянув на глаз, он вернул его мне, и я осторожно положил его обратно в жестянку, зрачком в дно.

Я вернул жестянку в прикроватный столик, когда мистер Иошиока сказал:

– Есть только два логических объяснения. Или мисс Эва Адамс очень опытный специалист по вскрытию замков, или у нее есть ключи от наших квартир.

Мистер Иошиока являл собой квинтэссенцию хладнокровия, да только хладнокровия, присущего исключительно ему. Его четкий выговор, когда все слова произносились в полном соответствии с правилами, понравился мне с первого дня нашего знакомства. А теперь, когда мы оба пытались разгадать одну тайну, он, пусть и говорил безо всякого акцента, напоминал мне интеллигентного, суперумного детектива Чарли Чана из старых фильмов. В 1966 году фильмы Чарли Чана еще показывали по телевизору. Никто не находил в них ничего расистского и требующего цензуры, возможно, потому, что в каждом эпизоде Чарли Чан всегда оставался самым умным. Чарли Чан, разумеется, был американцем китайского происхождения, как мистер Иошиока – японского. Я мог определить разницу, потому что видел по телику мистера Мотто, в еще более старых фильмах об интеллигентном, суперумном детективе, американце японского происхождения, основой для которых послужили рассказы и романы Джона Ф. Маркванда [32] , получившего Пулитцеровскую премию за роман «Покойный Джон Эпли». Конечно, Фиона Кэссиди, она же Ева Адамс, пугала меня, но иногда удовольствие играть в одной команде с мистером Иошиокой перевешивало страх перед этой таинственной женщиной, возможно, потому, что по телику не показывали серию фильмов, героем которых был интеллигентный, суперумный детектив американец-негр, каковым я уже начал видеть себя.

Задвинув ящик прикроватного столика, я вернулся к двери, где стоял мой гость.

– Она, должно быть, превосходно вскрывает замки. Потому что где ей взять ключи?

– Возможно, их дал ей техник-смотритель.

– Мистер Смоллер? Он бы никогда этого не сделал. Такое может стоить ему работы.

– Мне говорили, что ради красивых женщин мужчины готовы на многое. Собственно, я это видел своими глазами.

Я покачал головой.

– Мистер Смоллер говорит, женщины разбивают тебе сердце так часто, что ты теряешь счет. Он говорит, не надо позволять им и начинать. Кроме того, он не любит своих боссов в центре города, а именно они прислали ее, чтобы она проделала какие-то работы в квартире 6-В. Он говорит, что у них черные сердца и они получают большие деньги за ковыряние в носу. В любом случае, раз ее прислали люди из центра города, он думает, что она – билдербергер.

Губы мистера Иошиоки двигались, словно он обкатывал это слово на языке, пытаясь понять его вкус.

– Она… как ты сказал?

– Это долгая история, – ответил я. – Не такая и важная. Мистер Смоллер не дал бы ей ключи, и люди с черными сердцами – тоже. Поэтому она наверняка умеет вскрывать замки, как никто другой. А что вы принесли в пакете для покупок?

– Средство, гарантирующее твою безопасность ночью.

– Это… помповик?

Он улыбнулся, но сухо и нервно.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Из пакета для покупок мистер Иошиока достал маленькую дрель с вращающейся ручкой, линейку, карандаш, молоток, гвоздь и цепочку из двух частей, какие устанавливают на дверь.

– У себя я такую уже поставил. Разумеется, она не помешает мисс Еве Адамс войти в квартиру, когда дома никого нет. Но и гарантирует, что она не войдет, когда мы крепко спим.

Он приложил пластину, к которой крепилась половинка цепочки, в дверной раме и карандашом наметил четыре отверстия для шурупов.