Босуэлл не раскрывал своих планов. Мария не видела его с тех пор, как он пришел к ней после суда.

Возможность покинуть Эдинбург была облегчением для нее. Она собиралась отправиться в Стирлинг, повидаться со своим сыном и посмотреть, как Эрскин с женой растят его. Оставили ли они образ Девы Марии над его колыбелью или убрали и заменили библейским текстом? «Ох, Мария, – подумала она. – Ты устала и плохо думаешь обо всех, кто тебя окружает. Усталость притупляет твою разборчивость и бросает тень даже на лучших людей. Тебе нужно вдохнуть свежий воздух Стирлинга и обнять твоего ребенка».

Казалось, маленький Джеймс заразился ее дурными предчувствиями: он хныкал и извивался, когда она взяла его на руки. Он стал тяжелым. По словам леди Эрскин, он уже утроил свой первоначальный вес и перерос одежду, приехавшую вместе с ним.

– Но он вырастет высоким и никогда не растолстеет, – сказала она.

Джеймс стал хлопать ладошками по лицу Марии. Она немного отвернула голову, но он продолжал свое занятие. Это ранило ее чувства, хотя она понимала, что ничего дурного не происходит.

– Какие игрушки ему особенно нравятся? – спросила Мария, повернув голову в другую сторону.

– У него есть набор шкатулок, которые входят одна в другую, – ответила леди Эрскин. – Ему нравится складывать их. А плотник Питер сделал ему коробку с отверстиями разной формы и маленькие фигурки, которые подходят к отверстиям: кружки, квадраты и звезды. Он выглядит очень серьезным, когда ставит их на место.

Джеймс дернул ее за волосы.

– Ему нравится играть на свежем воздухе? Сегодня погожий день: не захочет ли он посмотреть на лебедей в нижнем пруду? – Мария передала ребенка леди Эрскин.

– Он никогда не видел их, – ответила женщина. – Давайте отнесем его туда.

Лорд Эрскин неожиданно вошел в комнату. Его вытянутое лицо расплылось в улыбке.

– Такой красивый принц, – сказал он. – Растить его – великая честь для нас.

Джеймс загукал и протянул пухлую ручку к Эрскину, отчего у Марии сжалось сердце. «Сын мой, – подумала она, – я уже стала чужой для тебя».

Они вышли во двор, насквозь продуваемый свежим апрельским ветром. Водянистый запах тающего снега ударил ей в ноздри, и она внезапно вспомнила апрель два года назад, когда Дарнли лежал больной в Стирлинге, а ее переполняла любовь к нему и решимость защищать его от лордов и Елизаветы…

Они спустились по длинной пологой тропе к дворцовым угодьям, где бродили белые фазаны, а лебеди, вернувшиеся из птичника, где их держали зимой, скользили по глади декоративных прудов. Лорд Эрскин нес Джеймса, и младенец лепетал и смеялся, прыгая у него на руках. Наконец лорд опустил его на мягкую молодую траву, и тот пополз, забавно покачивая голубым чепчиком.

– Ваше Величество, у вас усталый вид, – серьезно произнес Эрскин. – Надеюсь, я могу говорить с вами как друг, а не только как ваш подданный? Мы очень давно знаем друг друга, и я видел вас в разное время – даже через час после рождения принца.

– Я устала, – призналась она. – Но надеюсь скоро отдохнуть, если такая роскошь дозволена монарху.

Эрскин участливо смотрел на нее.

– Последние два года были такими трудными, что иногда кажется, как будто это часть божественного замысла, – сказал он.

Едва ли.

– Нокс далеко, – с улыбкой сказала она. – Пожалуйста, обойдемся без подобных рассуждений, – ей предстояло коснуться щекотливой темы. – Я довольна, что принца воспитывают в протестантской вере. Незнание веры своих подданных было бы огромным недостатком для него.

– Тогда почему вы не изучаете ее? – прямо спросил Эрскин.

– Те, кто хотел научить меня, оказались слишком мстительными, – ответила она. – Нокс, с его обвинениями и проклятиями, не способствовал этому.

– Очень жаль, – признал Эрскин. – Ведь он настоящий шотландец и, несомненно, слышал пословицу «На мед слетается больше пчел, чем на уксус». Он провозглашает сладость Евангелия, но делает ее кислой.

Мария улыбнулась:

– Не имеет значения. Ох, посмотрите, принц пытается встать!

Леди Эрскин взяла маленького Джеймса за руки и дала ему пройти несколько шагов.

– Он выпрямляется и ходит, если у него есть опора, – сказала она. – В следующий раз, когда вы увидите его, он будет нормально ходить.

– В следующий раз, когда вы увидите его, он будет настоящим юным принцем, – пообещал Эрскин.

Обратный путь обещал Марии и ее спутникам приятную поездку по сельской местности. Весна уже вступила в свои права, и когда Мария, Мелвилл, Хантли и Мейтленд медленно ехали по разбитой дороге мимо лугов и лесов, она чувствовала, как у нее поднимается настроение. Ветерок, потеплевший после вчерашнего дня, теперь убаюкивал путников, и со всех сторон раздавался птичий гам: щебет, чириканье, посвисты и звонкие трели. Бойкие движения птиц, прыгавших и перепархивавших с ветки на ветку, отвлекали ее внимание.