– Кто это был?

– Его портной, Джорди Далглиш. По его словам, он вернулся за одеждой Босуэлла. Но бессонная ночь в Тулботе заставила его изменить свое мнение. А может быть, это был вид «испанского воротника», или «железных сапог», или «веселых тисков»…

Взгляд Арчибальда стал мечтательным – он наслаждался жестокостью и хитроумными пыточными инструментами, каждый из которых был предназначен для отдельной части тела или органа.

– И?.. – подбодрил его Мортон. Арчибальд покинул мир своих грез.

– Он отвел нас в маленький дом на Поттероу, за стеной, и передал нам вот это.

Арчибальд достал изукрашенный серебряный ларец с переплетающимися инициалами FF и почтительно поставил его перед хозяином.

– Что внутри? – спросил Мортон и наклонился, чтобы осмотреть замок.

– Очевидно, нечто очень ценное для лорда Босуэлла. Там еще была другая шкатулка с королевскими патентами и документами на различные земельные владения и отцовское наследство. Думаю, они чрезвычайно важны для него, иначе он бы не стал рисковать жизнью слуги.

– Он не знал, что рискует собственной жизнью, – сказал Мортон. – Как ты помнишь, он не знал и о том, что Бальфур перешел на нашу сторону. Несомненно, он полагал, что Далглиш придет и уйдет незамеченным.

Мортон перевернул шкатулку. Внутри что-то перекатывалось с глухим звуком, словно пачка документов. Значит, там не было драгоценностей, иначе он бы услышал характерный стук.

– Разбейте ее, – предложил Арчибальд.

– Нет, – ответил Мортон. – Будет разумно провести небольшую церемонию, когда мы вскроем ларец перед свидетелями и опишем содержимое. Разумеется, перед нашими собственными свидетелями. Иди и скажи лордам, что им нужно как можно скорее собраться здесь.

Пока Мортон ждал, он поставил серебряный ларец на мраморный столик на втором этаже. Он расхаживал по комнате, озадаченно поглядывая в окно. Вчерашняя толпа рассеялась, и Эдинбург выглядел как обычно. Решение удалить королеву из города было правильным. Теперь никто не мог добраться за нее – ни кровожадная толпа, ни Босуэлл, ее герой-спаситель. Она останется там, пока они не решат, что с ней делать, и пока не вернется лорд Джеймс, который поможет им принять решение. Босуэлла нужно казнить как можно скорее, чтобы заткнуть ему рот. Хотя документ с именами, который он так опрометчиво отдал королеве, уничтожили, в его голове хранилось достаточно сведений об убийцах короля, чтобы разрушить позицию оскорбленной невинности, которой придерживались лорды.

Мортон расхаживал по комнате. Он любил свой городской дом и все, что находилось внутри, от стрельчатых окон на втором этаже до инкрустированного деревянного узора в прихожей внизу. Бог, несомненно, был милостив к нему.

Во второй половине дня одиннадцать лордов Конгрегации собрались вокруг мраморного столика. Разумеется, там были Мейтленд и три графа – Атолл, Мар и Гленкерн. Лорды Хоум, Семпилл – отец мужа Мэри Ливингстон – и Санкуайр пришли вместе с мастером Грэмом, лэрдом Туллибардена, и Эндрю Дугласом.

Блестящий серебряный ларец был похож на миниатюрный сундук. Мортон перепробовал несколько ключей, полученных от эдинбургского кузнеца, но ни один не подошел к замку, имевшему необычный вид. Поэтому он взял молоток и зубило и взломал ларец. Он немного повредил петли, но это не помешало ему откинуть крышку и увидеть пачку сложенных бумаг и писем внутри.

– Ага, – произнес он. – Документы! Давайте посмотрим, что это такое.

Он стал быстро разворачивать бумаги. Его лицо разочарованно вытянулось.

– Длинное французское стихотворение, – сказал он, отложил лист в сторону и взял следующий.

– Письмо, написанное по-французски. Что-то… что-то связанное с его слугой, – он уронил письмо на стол.

– Теперь следующее… – еще одно письмо на французском. Он пробежал глазами содержание. Оно оказалось еще более скучным, чем предыдущее, со ссылками на античных персонажей, таких как Медея.

Любовные письма. Мортон пал духом и чувствовал себя глупцом из-за того, что собрал всех лордов, чтобы посмотреть на пачку любовных писем.

Он взялся за следующее письмо, тоже на французском языке, где упоминался граф Леннокс. Оно имело отношение к его вассалам.

Следующий лист бумаги оказался брачным контрактом. Он был датирован 5 апреля 1567 года, в нем Мария обещала выйти замуж за Босуэлла. Разумеется, контракт тоже был составлен по-французски. Что ж, неудивительно, что Босуэлл хранил его. Это был юридический документ, доказывающий ее намерения.

– Какая там дата? – спросил Мейтленд.

– Пятое апреля, – машинально ответил Мортон и вдруг понял. – За три недели до «похищения»! Это доказывает, что оно было фальшивым! Они находились в сговоре с королевой!