«Он дворянин, но отличается от остальных, – думала она. – Я знаю, что его отец развелся с его матерью, когда Босуэллу едва исполнилось девять лет, а потом его отослали к двоюродному деду в Спайни. «Епископ» имел массу бастардов и специализировался на свиданиях с замужними женщинами. Босуэлл все это видел, когда был подростком… должно быть, там он многое узнал о женщинах. Но где он учился военному делу и мореходному ремеслу? К двадцати одному году, когда он вступил в наследство, он уже прослыл героем пограничных стычек и командовал на море. Я знаю, что он сражался на стороне моей матери…

Действительно, мне так мало известно о нем! Тем не менее он вроде бы становится моей правой рукой».

Той ночью, после нескольких часов без сновидений, Босуэлл снова посетил ее. Ей снилось, что он обнимает и целует ее. Во сне они не могли разговаривать. Он просто потянулся к ней и положил свою сильную руку ей на затылок, растрепав волосы. Его широкое лицо ничего не выражало, оно оставалось бесстрастным, а зеленовато-бурые, как октябрьский день, глаза не моргали.

Во сне он был в грубой домотканой рубахе с небольшими прорехами цвета ячменного хлеба, какие носят крестьяне, она была распахнута на груди, открывая ключицы.

Другой рукой он плотно прижал ее к себе. Он поцеловал ее и приблизил свои губы к ее губам так сильно, что она не ощущала ничего, кроме давления. Их тела соприкасались друг с другом, словно нож и оселок. Давление его пальцев, касавшихся ее головы и спины, не ослабевало и было настолько напористым, что она не сомневалась в реальности происходящего.

Потом, как это бывает во снах, образ Босуэлла развеялся, подобно призраку в утреннем свете. Мария проснулась и обнаружила, что ее ночная рубашка задралась до талии, а волосы закрутились вокруг шеи. Она взмокла от пота под тяжелыми одеялами и с трудом выпуталась из-под них. Потом она лежала на матрасе и давала прохладному сквозняку из окна обдувать свое тело, пока не начала дрожать.

Мария находилась в Тракуэр-Хаусе, живописном старом поместье в долине Твида недалеко от границы, которое когда-то являлось королевским охотничьим домиком. Теперь дом принадлежал другому ее родственнику из клана Стюартов – Джону Стюарту, четвертому лэрду [7] Тракуэра, который был капитаном стражи Марии и помог ей бежать из Холируда. Он пригласил королевскую свиту приехать на неделю и поохотиться в лесах вокруг поместья, изобиловавших мелкой и крупной дичью. В то или иное время года там встречались рыси, волки, медведи и кабаны, а также лоси и олени.

Она привезла туда Дарнли, известного своей любовью к обычной и соколиной охоте. Вынудив себя смириться с его обществом, она надеялась, что это наилучший выход для них обоих. Он станет проводить время на свежем воздухе среди других членов ее небольшого отряда – Босуэлла, Мэри Сетон и ее французского секретаря Клода Нау. После этого он будет слишком уставшим, чтобы приставать к ней со своими требованиями. А если все-таки будет… что ж, ей придется справиться с этим.

Для того чтобы еще больше отвлечь его, Мария настояла на приезде маленького Джеймса вместе с его толстой няней леди Ререс. Ребенок тоже займет Дарнли – по крайней мере она очень рассчитывала на это.

После недавних снов новая встреча с Босуэллом немного смущала ее. Она стыдилась их, как будто он мог узнать об этом, и не сомневалась, что он бы счел их унизительными. Но в личном общении он казался другим, и она радовалась тому, что Босуэлл из сновидений представлял собой создание ее собственного воображения. Этот Босуэлл был более любезным, не таким высоким, а кожа на его лице облезла от солнечных ожогов, полученных во время долгих разъездов верхом.

– В прошлом месяце я добился значительного успеха на границе, – сказал он. – Разумеется, мне помогло славное июльское полнолуние.

– Как это? – с любопытством спросила она.

– Луна – злая богиня для угонщиков скота, – ответил он. – У шотландцев даже есть поговорка: «На луне далеко не уедешь». Так и вышло. Три ночи подряд луна светила так ярко, что это позволило мне захватить всю шайку, когда они, так сказать, находились в боевой готовности. Они будут ждать вашего суда до осени. Вы приедете, не так ли?

– Да, я же обещала, – она улыбнулась ему. – Я рада, что вы смогли заглянуть на север и присоединиться к нам в обычной охоте. Скажите, где вы побывали?

– О, мы преследовали Керров в сельской глуши. Бегали за ними по пустошам Лиддсдейла и Эскдейла, баламутили воду в ручьях повсюду вдоль границы. Но теперь мои люди ненадолго остались предоставлены самим себе. Мне нужно заняться другими делами, поэтому я рад отвлечься от службы, – он улыбнулся в ответ, и внезапно она вспомнила, что сестра леди Ререс некогда была любовницей Босуэлла… как ее зовут? Джанет Битон, та самая, которая даже в пятьдесят лет по-прежнему выглядела как юная девушка. Колдовство. Они называли ее колдуньей. Значит, у него еще остались «дела» с этой семьей?