– Ты находишь уместным наше примирение?

– За столько лет нашей вражды, чтобы совсем не устать от неё, можно и подумать о прекращении затянувшегося конфликта.

– Ты прекрасно знаешь, что цена, которую я спрошу с тебя за мирное соседство, слишком высока.

– Я бы сказал по другому, она столь неразумна, что мне, и думать про неё нет какой-либо необходимости.

– Вот видишь, ты сам против примирения!

– Ошибаешься. Я только возражаю против излишней переплаты за неё.

– А между тем я могла бы научить Юки новой магии, той, которая неизвестна тебе и он бы после этого стал могущественнее тебя, и даже могущественнее меня, соединив в себе одном, обе наши колдовские силы.

– Я не хочу, чтобы доброе сердце Юки превратилось в чёрный камень, вроде того, что находится у тебя в груди.

– Не буду тебя переубеждать, но верю, придёт время, и ты однажды пожалеешь о том, что не согласился отдать Юки мне в ученики.

– Боюсь, такого времени тебе никогда не дождаться!

– Посмотрим, а сегодня я ухожу сама, и отныне буду ждать того дня, когда смогу тебе напомнить о твоём отказе, чтобы ты пожалел о нём.

– Постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы этот день никогда не настал.

– Жизнь покажет, – парировала колдунья Акаи слова колдуна Цуметаи, собираясь покинуть его.

– Не сомневаюсь, – ответствовал колдун Цуметаи, всем своим видом показав колдунье Акаи, что и сам собирается уходить.

– И главное помни, всему своё время, – произнесла колдунья Акаи, посмотрев в глаза колдуну Цуметаи, прежде чем исчезла.

Как и говорил демон Дааку, колдун Доубуцу не зная пришедшего к нему ранним утром великана Оокина в лицо, молча, выслушав от него небольшой рассказ о его родном дяде, заколдованном в обезьяну, без лишних вопросов выдал тому волшебный эликсир модосу.

Искренне раскланявшись на прощание, прямо в ноги колдуну Доубуцу, великан Оокина ни секунды не мешкая, радуясь удачно сложившемуся делу, поспешил в обратный путь, чтобы как можно скорее принести своему господину, о котором сейчас были все до единой, его мысли, заветный пузырёк, доверху наполненный волшебной, весело искрящейся жидкостью, ярко-зелёного цвета.

Но в это же самое время, на пути в Чёрный лес, к хозяину здешних земельных угодий, пресловутому демону Дааку, стараясь нигде не задерживаться, находился не только его верный слуга великан Оокина.

Другим, думавшим о предстоящей встрече с демоном Дааку, был посланник колдуньи Акаи, монстр Каидзюу, почти без пяти минут её новоиспечённый слуга, лелеявший по такому случаю, грандиозные планы на своё «тёмное» будущее.

И если первый спешил, для того чтобы поскорее передать своему господину волшебный эликсир модосу и тем самым его обрадовать, то второй совсем наоборот, имея при себе набор специально наколдованных магических «гостинцев» от самой колдуньи Акаи, приготовил для хозяина Чёрного леса, и его верного слуги великана Оокина, «большущую ложку отборного дёгтя».

Шли они оба к Чёрному лесу с разных, прямо противоположных друг другу сторон, и даже вошли в него не одновременно, ввиду разности общих расстояний и скорости передвижения, но уже благодаря тому, что длина пути через сам лес на момент того когда они оказались в лесу вдвоём, была для обоих неодинаковой, явились слуги разных господ к дворцу демона Дааку, как сговорившись, одновременно.

– Ты кто такой? – пробасил великан Оокина, встретившись взглядом с монстром Каидзюу, остановившись напротив него, в нескольких шагах от первых, нижних ступенек лестницы, ведущей к дверям дворца своего господина.

– Путешественник, – ответил Каидзюу, сказав первое, что ему пришло в голову, также остановившись недалеко от той же лестницы дворца демона Дааку, но с противоположной её стороны.

– А к моему господину, зачем пожаловал? – растерявшись, спросил великан Оокина, не сводя своего взгляда с изумрудно-зелёных глаз Каидзюу.

– Не знаю как вам и ответить, потому что шёл себе спокойно по лесу, шёл, ни о каком дворце не помышлял, и вот, можно сказать совсем чисто случайно, вдруг оказался здесь. Да вы и сами, смею полагать, должны были сейчас прекрасно видеть, как я буквально только что вышел сюда из леса.

– В таком случае обождите меня здесь, пока я схожу и доложу о вас своему господину, демону Дааку.

– Как вам будет угодно, – вымолвил монстр Каидзюу, сияя своими большими изумрудно-зелёными глазами, благоразумно решив пока, сохранять необходимую, для дальнейшего дела конспирацию, чтобы раньше времени не выдать своих враждебных намерений.

Оставшись в одиночестве, монстр Каидзюу огляделся по сторонам, изучая местность, на предмет места своих будущих боевых действий.

И едва он успел оценить видимую обстановку вне дворца, как поддавшись грубой силе великана Оокина, широко открывшиеся парадные двери обители демона Дааку, представили ему на обозрение, находившийся в глубине большого зала, первоначальный, безукоризненно грозный и одновременно неотразимый вид хозяина Чёрного леса.