А потом раздался голос:

– Джим? Ты в порядке?

Голос Сисси.

Джим отскочил так быстро, что пролетел полкомнаты, не касаясь ногами пола… наблюдая при этом, как образ Сисси на кровати трансформировался в Девину, черные волны заменили белокурые волосы, резкие черные глаза закрыли голубые, огромные груди растягивали его футболку.

– Господи Иисусе! – рявкнул он.

– Ну, – пробормотала демон сухо, – нельзя обвинять девушку за попытку.

– Джим? – снова спросила Сисси сквозь закрытую дверь.

На этой ноте Девина испарилась в облаке черного дыма.

***

Стоя в коридоре, Сисси гадала, зачем вообще лезет к мужчине.

Она проснулась, чтобы продолжить изучение той огромной книги, которую ей дал Эдриан, решив сначала сделать кофе и потом устроиться в гостиной, наблюдая за рассветом. В конце концов, оставаться в кровати и смотреть в потолок – пятичасовое занятие, не принесшее никаких результатов… поэтому она решила, чего уж там, можно попытаться и сделать уже что-нибудь.

Но когда она проходила мимо комнаты Джима, то услышала, как он разговаривает сам с собой, массивная дверь приглушала слова.

Она так сильно беспокоилась о нем, когда он был один в городе, занимаясь одному Богу известно чем.

И может… ей не хватало его.

Она не знала, что делать с этим. И не понимала, что ее побудило постучать в его дверь и позвать по имени…

Дверь резко распахнулась, и на короткое мгновение она задумалась, почему Джим положил палец в розетку… если его глаза могут стать шире, то они займут всю голову.

– Ты в порядке? – спросила она, отступая назад.

Его взгляд бродил по ее лицу.

– Что… Почему ты так на меня смотришь?

– Я… я…

Короткое мгновение его взгляд задержался у нее на губах… потом он покачал головой и выругался.

– Кто-то был с тобой? – спросила она, пытаясь не заглядывать в его комнату. Пытаясь не… чувствовать что-то… из-за такой возможности.

До нее никогда не доходило, что у него могла быть личная жизнь.

– Нет. – Его голос был хриплым. – Я один.

– Без обид, но ты плохо выглядишь.

Но симпатично.

Не то, чтобы ей стоило думать об этом… тем не менее, Джим принял душ, от него пахло чистым мылом, и он был невероятно привлекательным мужчиной… темно-русые волосы и горы мускул…

О, Боже, она действительно думает об этом.

– Ты рано встала, – пробормотал он, возвращаясь в комнату и расхаживая кругами так, будто у него были силы на тренировку.

Она заглянула внутрь, хоть ее это и не касалось.

Кровать была разобрана, простыни спутались… но подушки лежали у изголовья кровати, своя на каждой половине… и на обеих были отпечатки от голов.

Он спал там с кем-то?

Она обхватила себя руками с мыслью, что, вау, только она решила, что хуже быть не может. Потому что, так или иначе, ее не должно было заботить это.

Но ее заботило.

Остановившись у бюро, он оперся на массивные руки и опустил голову.

– Джим? – Он не ответил. – Ты меня пугаешь.

– Прости, просто выдалась тяжелая ночь.

– Что происходит в этом раунде?

– Ничего особенного.

Она не знала, как это было связано с тяжелой ночью. С другой стороны, наверное, он ненавидел ожидание. И все же… ожидание не может стать причиной того вида, с которым он открыл ей дверь.

– Так, ты не можешь уснуть? – спросил он, уставившись на пол.

– Нет. – Она нахмурилась. – Я могу помочь с чем-нибудь?

– Спасибо, но я в норме.

– Неужели?

Он выпрямился и повернулся к ней спиной. Потом, казалось, мысленно взял себя в руки. Потом снова обернулся, более собранный.

– Хочешь позавтракать? – неожиданно спросил он.

– Да, конечно. Наверное, я приготовлю? – Судя по тому, как мало еды было в доме, когда она пришла сюда, можно предположить, что они с Эдрианом – не любители постоять у плиты.

– Отличная мысль. Слушай, мне придется съехать с этой спальни.

Почему? – задумалась она. И почти спросила вслух… но выражение его лица, когда он проходил мимо, быстро выбило из нее решимость.

Пока они спускались на первый этаж, напряжение между ними стало осязаемым, и она начала дергаться.

– Я сделала что-то не так? – выпалила она. Может, Эдриан рассказал ему о книге?

Джим остановился, рука замерла на перилах. Спустя длинную паузу, он посмотрел через плечо и тихо сказал: – Я должен перед тобой извиниться.