– Вы были в Аду? Что за хр…

– Нет, в районе складов, где она раньше жила. Знаешь, где Джим нашел меня, в ванной?

Ангел покачал головой и снова принялся тереть лицо, будто не хотел видеть в мыслях то, что видел.

– Гребаная Девина.

– Он говорил что-то про зеркало. – Она накрыла живот руками. – Что меня убили… и отметили символами, чтобы защитить ее зеркало?

– Ее зеркало – способ попасть в Ад. Ключ вниз, и если она лишится этой уродливой старой хрени, то окажется оторванной навечно.

– Так бывает в сказках.

– Если взглянуть на это с одной стороны.

– Но она держала меня всего пару недель, да? Джим сказал, что столько я уже мертва.

– Ну, дорогая, технически ты все еще мертва. Но да.

Сисси окинула взглядом кухню, рассеянно отмечая, что кто-то почистил стены, пока их с Джимом не было. Раньше грязные и выцветшие, сейчас они стали ярче.

– Сколько таких же, как я, было пожертвовано? – спросила она безжизненным голосом.

Эдриан со стоном сменил позу.

– С незапамятных времен? Столько она существует…поэтому я не знаю. Насколько я понимаю, печать на двери действует, пока ее не сломает кто-то чужой. Она может проходить сколько угодно, но, например, когда Джим вошел в ту ванную, он разрушил защиту. Также думаю, что когда она переезжает, то нуждается в новой жертве…. Новая дверь и все такое.

– Значит, внизу есть и другие, такие же, как я.

– Да.

Тот гнев снова начал нарастать в ее животе, пламя вспыхнуло с новой силой. Она приподняла футболку и посмотрела под нее.

Она думала увидеть сияние на коже, но там ничего не было, и отметин тоже. Может, в том помещении ей все померещилось?

Поправив ткань, она посмотрела ангелу в глаза.

– У тебя есть еще вопросы? – подсказал он.

– Те, что были пленены так же как и я? – тихо сказала она. – Их можно вытащить оттуда?

***

Мост через реку был поднят.

Это первое, что Джим заметил, когда появился в Раю. На самом деле, нет, второе. Настоящий Номер Один – тот факт, что на его призывы никто не ответил, и ему пришлось самому пилить сюда.

Он не знал, что способен на это, пока не появился, лежа на лопатках, на лужайке в Раю.

Поднявшись на ноги, он отряхнул задницу и нахмурился, увидев брошенный стол. Сложно поверить, что те четыре щеголеватых ублюдка могли оставить все вот так, полу пустые чашечки и крохотные сэндвичи на скатерти.

Что-то случилось.

– Найджел! – Когда его крик затих, он повернулся к укрепленному замку. – Колин!

Ничего. К нему даже не подбежал огромный волкодав.

Не имея иного выбора, он начал обход периметра в надежде наткнуться на кого-нибудь. Он прошел примерно пятьдесят футов, когда заметил вдалеке цветную палатку Найджела, от которой исходил странный искаженный свет. Перейдя на бег, он бросился в ту сторону.

– Есть кто-нибудь дома? – рявкнул он, подобравшись к завешенному входу. – Найджел? Ты здесь?

Он позвал еще пару раз. Потом терпение для подобной вежливости иссякло.

Добро пожаловать домой, Али Баба, подумал он, отодвигая ткань в сторону.

Как и раньше, в каждом углу сияли яркие краски, тонкие шелка и атлас свисал складками, ловя золотой свет от сотен свечей. Мебель – вся антикварная и очень модная, место напоминало экскурс в Старую Англию и Ближний Восток.

– Найджел?

Сначала вспышка серебра на полу показалась ему игрой света свечей. Но потом он присмотрелся ближе, и осознал, что это была… неглубокая лужица? Прямо там, где падала одна из занавесей. Казалось, будто кто-то расплавив чайный набор из серебра прямо на восточной дорожке…

А потом он учуял запах цветов.

Сделав вдох, его нос наполнился букетом свежесрезанных цветов.

А потом он услышал тихий ритмичный звук.

Кап, кап, кап…

Когда смертельный ужас вцепился в центр его груди, он медленно двинулся вперед, будто со стороны наблюдая, как его рука схватила алого цвета занавесь.

Он знал, что увидит, еще до того, как отбросил штору в сторону.

– О… Боже… нет.

В противоположном углу, нехарактерно расслабленно растянувшись на кушетке, лежал Найджел, одновременно невероятно живой и навсегда мертвый: не двигаясь, не дыша, его лицо ничего не выражало, он являл собой образ здоровья, краски на его щеках сохранили сияние, которым он лучился в своей версии «жизни».

Из его живота торчал хрустальный кинжал, его рука сжалась на рукоятке, взгляд обращен куда-то вдаль.