Жена и дочери доктора настояли на том, чтобы он поехал со мной и узнал, где я живу, так как они решили, как он уже сказал, каждый день привозить мне продукты. Остатки пищи будут съедены ими как прасад.

Мне не удалось отговорить его от намерения каждый день обеспечивать меня провизией, так как семья уже приняла решение.

На следующий день они осуществили свое намерение. Доставка еды в место, отдаленное от Лонды на тридцать миль, было делом непростым. Кто-то должен был проделать все это расстояние, а затем дождаться окончания трапезы и отнести остатки обратно. Так продолжалось несколько дней. Убедившись, что семья доктора решительно настроена продолжать этот ритуал, я предложил им альтернативный план действий.

«Почему бы вам не подыскать для меня здесь, в Лонде, четыре или пять домов? За аренду заплатит компания. В одном доме поселюсь я сам, а в других мы разместим всех остальных рабочих. Если я буду жить в Лонде, доставка пропитания не доставит вам столько хлопот».

Доктор Бакр в течение последующих нескольких дней осуществил мой план. Я же, в свою очередь, объяснил директору компании причину своего переезда, сказав, что в Лонде я смогу осуществлять перевозку руды, используя железную дорогу. И урегулировал с начальством вопрос переезда в Лонду, аргументировав тем, что доставка руды по железной дороге обойдется дешевле, чем с использованием грузовиков. Переезд занял у нас где-то около недели.

Начиная с первого моего дня в Лонде доктор приглашал меня ужинать вместе с ними. По утрам он приносил к дому завтрак и оставлял у порога. Некоторое время спустя он построил новый дом недалеко от города и обратился ко мне с просьбой поселиться там и освятить его. Я принял его приглашение и назвал новое место «Рам Мандир».

С того самого времени Пападжи регулярно давал сатсанги в Рам Мандире. Он завоевал свою репутацию силой слова, и за короткое время вокруг него собралась новая группа преданных. Далее повествование пойдет от лица Субаша Тенгса – племянника доктора Даттатрея Бакра. Он интересно и подробно описывает повседневную жизнь, развивающуюся вокруг Пападжи в этот период времени, что и навело меня на мысль включить его рассказ в свою книгу.

Впервые я познакомился с Шри Пунджаджи в 1967 году. Тогда мне было всего лишь около семнадцати лет. Долог и извилист был мой путь к нему: сначала я попал в ашрам Сатьи Саи Бабы. В тот год Саи Баба приехал в Карвар, откуда я родом, и из 5000 тысяч человек, пришедших увидеть его, он благословил четырех, положив свои ладони на их головы. Среди них был и я. Вскоре после этого я решил сбежать из дому и отправиться в его ашрам в Путтапартхи. Я полагал, что меня там приютят, если я буду выполнять для них некоторую работу. Продав ткань, которую мне дал отец на рубашку, я выручил 50 рупий, и с этой суммой отправился в ашрам, покинув свой дом. Когда я пришел в ашрам, Саи Бабы там не было, и мне было отказано в просьбе жить в ашраме в обмен на работу. Вскоре у меня закончились деньги, и я был вынужден уйти. Поскольку я не хотел возвращаться домой, я решил отправиться в Лонду, деревню, располагающуюся в районе Белгаума, где проживали мои родственники. Так как у меня не осталось денег на обратный билет, мне пришлось ехать зайцем. На станции «Хубли» меня поймал контролер. Мы прошли в его кабину, и он начал расспрашивать меня о моей личной жизни. Убедившись в том, что я действительно сбежал из дому, он сказал, что сам позаботится обо мне, будет кормить, и я буду работать в поезде. От меня требовалось только безоговорочное подчинение его указаниям. Он заказал для меня кофе и иддли (булочки), а затем попытался склонить меня к тому, чтобы я сел к нему на колени. Тут я понял, что он, скорее всего, гомосексуалист. Тогда я пулей вылетел из его кабины, спрыгнул с поезда и тут же пересел на другой поезд, который уже трогался со станции. Немного придя в себя, я поинтересовался, куда едет поезд, и услышав, что он направляется прямо в Лонду, очень обрадовался.

В Лонде жил мой дядя, доктор Даттатрея Бакр, его сын, доктор Нараян Бакр, моя старшая сестра, Сумати, и много других родственников. Я пришел к ним домой, и мне был оказан радушный прием. Вечером того же дня мы с доктором Бакром отправились в недавно построенное бунгало, которое он назвал «Рам Мандир». Именно там я впервые встретился с Пунджаджи. В небольшой комнатке, наполненной запахом благовоний, сидели несколько человек. Они устремили свой взгляд на одного крупного мужчину в белой курте и лунги. Все молчали и, казалось, пребывали в расслабленном состоянии. Я уловил что-то очень тонкое в атмосфере комнаты, но не смог сразу понять, что именно это было. И меня будто током ударило, как только я осознал, что чувство умиротворения, завершенности и радости были практически осязаемы. Иногда кто-то задавал вопросы, и он отвечал на них. Казалось, его настроение меняется в зависимости от момента. То он смеялся невинным детским смехом, то вдруг гневался и становился сердитым. Никто не вступал с ним в спор, присутствующие просто слушали его и принимали то, что он говорил.

Его личность произвела на меня неизгладимое впечатление. Внутри я чувствовал: «Этот человек совершенен и безупречен. В нем нет ни единого изъяна». Его присутствие было всеобъемлющим, и все присутствующие, казалось, пребывают в благоговейном трепете.

В последующие дни я узнал о нем некоторую информацию от людей, живущих поблизости с ним. Старший сын доктора Бакра, Нараян, рассказал мне, что Пунджаджи был учеником Раманы Махарши, что работал в компании по добыче руды и недавно уволился, а также что служил в армии и т. д. Но ни один из услышанных мною фактов не произвел на меня такого же сильного впечатления, как то чувство, которое я ощущал, просто глядя на него или находясь в его присутствии.

Некоторые люди в его окружении – Бабу Маргод, Индру Баба и Кешав Дхум – создали компанию по покупке и продаже товаров, производимых из леса. Вся прибыль либо отдавалась Пападжи, либо шла на другие проекты, рекомендованные им.

Было еще три юноши приблизительно моего возраста – Арвид Тенгс, Суреш Дхум и Аджит Таншикар. Мы в основном выполняли рутинную работу: носили воду из колодца, который был практически семьдесят футов глубиной, убирались в доме, мыли полы и кухонную утварь. В те дни Пунджаджи поднимался в 5 часов утра и уходил в полном одиночестве в джунгли. А возвращался он не раньше 9 или 10 часов. В это время моя сестра или Маи, жена доктора Даттатрея Бакра, готовила ему завтрак. Иногда ему приносили еду другие его преданные.

Он съедал малую часть, а остальное раздавал как прасад. Мы все ощущали себя как дети, которых кормит любящий отец.

По природе я ленив, но, находясь в «Рам Мандире» или поблизости, мы все занимались делом. Пунджаджи хотел, чтобы мы добросовестно трудились, что мы и делали, отчасти из-за чувства любви и уважения к нему, а еще потому, как я полагаю, что немного его побаивались. В течение всего дня к нему приходили люди из разных мест и рассказывали ему свои истории. Они приходили из Карвара, Дхарвара, Белгаума и других мест близлежащих районов. Посетители делились своими домашними, а также духовными проблемами. Многие описывали свои сновидения, видения и глубокие переживания. Казалось, вокруг него постоянно происходят какие-то странные и загадочные вещи, и всегда был тот или та, кто хотел поговорить с ним о своем опыте.