– У него?
– спросил Лоуренс.
– Бьюсь о заклад, он не мерин.

– Нет, сэр.

Лоуренс быстро замигал.

– Жеребец - прекрасное животное, если его укротить. Не для слабаков и припадочных. Обычно я не советую их для сражения. Слишком норовисты. Но если вы завоюете их сердце, прекрасней лошади не найти, - он подался вперед, похлопав затянутой в перчатку рукой по темно-рыжей гриве своего жеребца.
– Мой Самсон тоже при своих. Я подумывал кастрировать его, когда купил, но не хотел лишать тебя огонька, да мальчик?
– он выпрямился.
– Да, так и есть. Только не подбирайте себе лошадей бледной, серой или белой масти, или других светлых тонов.

– Почему, сэр?
– спросил Бёртон.

– Потому что в свете луны будете сиять как чертов маяк, - ответил Страйкер.

– В самую точку, капитан, - энергично кивнул Лоуренс.
– Запомните мои слова. Белая лошадь убьет вас быстрее, чем фитиль, оброненный в пороховом погребе.

Лоуренс находился в разведке, когда натолкнулся на отряд Страйкера. Его задачи были просты: разыскать врага. Если силы противника окажутся малы, всеми усилиями принудить его к бою. Если же численность неприятеля будет слишком велика, угрожая Басингу, ему следовало незамедлительно отступить и доложить начальству.

Сэр Джон Паулет, поведал им Лоуренс, тревожился. Нет, он не был напуган, он не из той категории, кого легко испугать.

– Но он понимает, что если не будет начеку, то это отродье мерзких шлюх застанет его врасплох, - добавил майор.

Паулет высылал как можно больше патрулей, в то же время не оставляя гарнизон сильно ослабленным.

– Однако, далеко же от дома вы забрались, сэр, - заметил Форрестер.

– Для вас, безлошадных, может, и далеко, но тут менее двух дней верхом.

Лоуренс ехал впереди, приторочив к светлому кожаному седлу, натертому до блеска многими часами близкого знакомства с задом седока. В одной руке он держал поводья, другой поправлял рыжие волосы, аккуратными прядями ниспадавшие на плечи. Внезапно на его лицо набежало облако смятения.

– Я принял вас за авангард большего отряда. А когда мы помчались на вас, вы ударились в бегство. Это лишь укрепило меня в своем мнении.

– Что ж, я рад, что вашим карабинам не удалось словить моих ребят, прежде чем обнаружилась ошибка, - сухо заметил Страйкер.

– Как и я, капитан. Ваша репутация опережает вас. Я уже был бы мертвецом. Но вот, хожу живой, - сказал майор, повеселев.
– И я дьявольски рад знакомству с вами.

– Репутация?

Лоуренс ухмыльнулся, обнажив ряд мелких белых зубов.

– Ну же, капитан Страйкер, не будьте скромником. О вашей службе на континенте легенды ходят. Во всяком случае, среди нас, смертных.

– Очень любезно с вашей стороны, майор, - Страйкер коротко поклонился в знак признания.

Кавалерист неожиданно резко выпрямился и содрогнулся, когда спина его заныла.

– Господь наказывает меня за что-то, - протяжно простонал он, прежде чем вновь сгорбиться.
– А что насчет битвы при Кинтоне?

– Все четверо присутствующих в ней участвовали, - ответил Страйкер.

– Тогда я должен поздравить вас, джентльмены, - сказал Лоуренс.

– Мы прибыли туда, чтобы надрать высокомерные пуританские задницы, сэр, - проворчал Скеллен. Мы делали то, что должны.

Обернувшись, майор посмотрел на него.

– Возможно, вам будет интересно узнать, сержант, - сконфуженно проговорил Лоуренс, - что я - реформат.

– Пуританин?
– спросил Скеллен, не в силах скрыть своего смущения и удивления.

– Это ваши слова, не мои, - ответил майор.
– Я предпочитаю слово "реформат". И приставку "сэр", когда обращаетесь ко мне, сержант.

– Может, вы не на той стороне сражаетесь, сэр?
– вмешался в разговор прапорщик Бёртон.

Резко повернувшись в седле, Лоуренс уставился на него и обвиняюще выставил палец в сторону молодого человека.

– Умерьте свою дерзость, юноша, - проревел он, бешено хлопая ресницами, его прежняя учтивость рассеялась, как тени на рассвете, - или я из вас ее выбью.

На мгновение все собравшиеся застыли, придержав лошадей, цокот копыт и бряцание оружия мгновенно смолкли. Спутники Бёртона напряглись, их руки непроизвольно потянулись к рукояткам ждущих в ножнах клинков.

Страйкер кашлянул.

– Извинись Эндрю, - велел он.

Бёртон съежился под взглядом капитана.

– П-прошу прощения, майор Лоуренс. Временами меня одолевает любопытство и...

– Нет, - прервал его Лоуренс, прежде чем прапорщик до конца пробормотал свои извинения.
– Это вы должны простить меня.