— Что за проблемка? — моментально подобрался Кулагин.

— Помнишь Ушакова? Ну, патлатый такой козел. Вечно на красной тачке гоняет, как педик…

— Управляющего «Сангрии»? — уточнил Кулагин.

— Да, его, — скривился Лебедев. — Я, кстати, тебя предупреждал, что с этим говнюком будут напряги. Помнишь?

— Помню. Что дальше?

— Короче, Ушаков полез в залупу. Клал я, говорит, и на Кулагина, и на всю вашу братву. Никакой отстежки, мол, не будет. То есть, ты помнишь, что пару месяцев он отстегивал исправно, а тут вдруг словно шлея под хвост попала. Пошли все в сраку, говорит.

— Кому он так сказал?

— Батону, — Лебедев поправил съехавший набок пиджак и невольно задержал взгляд на бутылке с водкой. Кулагин молча подал знак Копнину, и Виктор щелкнул пальцами, подзывая официантку. — Батон, как обычно, явился к нему сегодня по утряни за лавэ, а тут такое.

— И что Батон? — после каждого заданного вопроса черты лица у Кулагина становились все острее.

Мазитов прекратил есть и теперь тоже внимательно слушал рассказываемую Лебедевым историю.

— Ну, а что? Батон, конечно, намекнул этому уроду, что он в корне не прав. И ушел. Сразу отзвонился Пальцу. Тот стянул бригаду, и они дружно ломанулись в «Сангрию». А этот Ушаков, мать его… Он, похоже, только того и ждал. Намеренно спровоцировал Батона. В общем, когда Палец с братками приехали к нему, их там уже ментовская засада поджидала. Повалили на пол, браслеты на руки и по машинам рассовали. Никто из наших и рыпнуться не успел. Взяли, как говорится, без шума и пыли. Ни единого выстрела.

К столику подошла официантка, и Лебедев вынужденно замолчал. Однако девушка поставила перед Романом рюмку, поинтересовалась, не нужно ли чего еще и, получив отрицательный ответ, быстро ретировалась. Копнин тут же разлил водку. Лебедев, никого не дожидаясь, залпом опустошил свою, и, прямо пальцами подхватив с салатницы кусок селедки, отправил его в рот.

— Кто руководил этой облавой? — спросил Кулагин. — Началов?

— Не знаю, — покачал головой Лебедев после того, как прожевал. — Меня там не было. Вопрос в другом, Леня. Чего делать-то будем? Батон и все остальные — это, конечно, мусор. Они толком знать ничего не знают. Но вот Палец…

— Палец будет молчать.

— Ты уверен? Я бы за него так горячо не поручился.

Кулагин посмотрел на Копнина и заметил, как тот многозначительно повел плечами. Интуиция у Лиса была звериная, за что он в свое время и получил соответствующую кличку.

— Хорошо. Давайте подстрахуемся, — Леонид автоматически понизил голос до шепота. — Если что, мы сможем достать Пальца?

Мазитов снисходительно улыбнулся.

— При желании мы сможем достать кого угодно, Леня, — не без апломба произнес он. — Была бы соответствующая оплата. Тут, конечно, придется попотеть, а потому и гонорар должен быть выше стандартного. Скажи, Лис.

— Да, — поддержал напарника Копнин. — У меня есть один надежный человечек из сотрудников КПЗ. Меня он не знает. Знакомый знакомого и так далее… Но его нужно подмазать. Тогда реально будет достать Пальца.

— Сколько? — по-деловому осведомился Кулагин.

— Шесть штук баксов. Вместе с работой, — Мазитов уже все прикинул в уме.

— А вы все-таки хапуги, пацаны, — усмехнулся Леонид. — Ну хорошо. Я дам вам семь пятьсот. Но за эти деньги вы уложите для меня и Пальца, и этого козла Ушакова. На все про все даю вам день. Завтра вечером вы должны стартовать в Покловск.

— Заметано!

Кулагин достал из кармана бумажник, отсчитал необходимую сумму и передал ее в руки сидящему ближе к нему Копнину. Виктор так проворно принял гонорар, что казалось, будто дензнаки буквально растворились у него на ладони.

— Все, пошли, — он хлопнул напарника по спине, и они вместе с Мазитовым синхронно поднялись из-за столика. — Работа, Леня. Ты уж извини.

Леонид только махнул рукой. Когда киллеры покинули кафетерий и он остался наедине с Лебедевым, Кулагин сказал:

— «Сангрию» возьмешь на себя. Как только Ушакова завтра не станет, на его месте появится новый человек. Я так думаю, это будет Россоховатский. Ты его наверняка видел с Ушаковым. Старший менеджер или как там у них эта должность называется теперь. Маленький коренастый тип с вечно взлохмаченной шевелюрой. Наведайся к нему сам, Рома. Он — товарищ пугливый и изрядно замаранный. Тут достаточно будет одного разговора. Рубль за сто даю, что Россоховатский в ментовку не побежит.

— Хорошо. Ну а если…

Договорить Лебедев не успел. Он сидел спиной к выходу, но по лицу Кулагина несложно было заметить, что во «Встречу» зашел кто-то, кого Леонид не пылал жаждой увидеть. Он словно бы закаменел и стиснул зубы. Лебедев обернулся.

У барной стойки, расположенной чуть левее гардероба, остановились двое. Узнать их для Лебедева не составляло труда. Высоким и худощавым молодым человеком в легком бежевом плаще был сам Нестор Шумский, а его спутником — один из ближайших сподвижников Нестора Виктор Гаджиенко. Последний был значительно плотнее Шумского и, как это ни странно, выглядел более респектабельно. На Викторе было длинное демисезонное пальто цвета бордо и шляпа а-ля Чикаго тридцатых годов. На щеках у Гаджиенко уже весьма заметно обозначились аккуратно подстриженные рыжие бакенбарды.