– Просто у него интеллект выше, чем у тебя, – ядовито сказала Аня.

Бориска спал. Аня взяла сигарету и отправилась на лестничную клетку покурить перед сном. Дверь в бабкину комнату была приоткрыта. Ане показалось, что бабка ее зовет. Аня тихонько постучала и вошла. Ираида Кузьминична лежала на диване очень бледная, глаза закрыты.

– Ираида Кузьминична, Ираида Кузьминична, вам плохо? Не волнуйтесь, я сейчас быстро «скорую» вызову. Сейчас, я быстро.

– Аня, – прошелестела бабка. – Не дергайся, сядь лучше, посиди около меня.

Аня оторопела, бабка первый раз обратилась к ней на ты и назвала не Анной.

– Давайте все же врача, а Ираида Кузьминична?

– Потом позовешь, позже. Я умирать собралась, зачем мне врач-то?

Аня испуганно затараторила:

– Нет, вы, пожалуйста, не умирайте, Ираида Кузьминична! Просто вам плохо, вы и говорите такие вещи. Не надо, пожалуйста, умирать. Живите себе на здоровье, хоть сто лет. «Скорая» приедет, посмотрят. А если в больницу увезут, вы даже не нервничайте, я каждый день буду приходить. И лекарства куплю, какие надо, и поесть принесу, вы не думайте!

– А знаешь, Аня, я почему-то не сомневалась, что ты действительно стала бы меня навещать. Только давай прекратим эту тему. Времени у меня мало и сил тоже. Возьми на моем столе бумажку с номером телефона. Там должно быть написано Евгений Олегович. После моих похорон позвони ему.

– Ираида Кузьминична! Это родственник ваш? Давайте я сейчас ему позвоню.

– Ты можешь умирающего человека нормально выслушать? Никакого уважения к смерти. Сказали тебе – после похорон, значит, после. И еще, я хочу, чтобы меня кремировали, и урну поставили в туже нишу, где покоится прах моего последнего мужа. Документы и деньги возьмешь в шкафу под полотенцами.

– Ираида Кузьминична! – запричитала Аня. – Ну что ж вы такое говорите! Вы спокойно перечисляете поручения как будто в магазин посылаете! Все, я врача вызываю!

– Ну, вызывай, раз тебе так легче. Я все равно умру, пока они приедут. Главное, я успела сказать про похороны и номер телефона. Да что ты плачешь, Аня? Я интересную жизнь прожила, да и старая уже, хватит.

Аня плакала, гладила бабку по худой морщинистой руке. Бедная, старая Ираида Кузьминична! Аня так и не узнала о ней толком. Маленький Бориска сумел общий язык найти, а она не смогла. Если бабуся действительно умрет, Аня так и не успеет ни поговорить с ней, ни извиниться.

– Аня, у меня было три мужа и не одного ребенка. Может, поэтому я так к Борису привязалась. У меня есть для него подарок и для тебя тоже. Может, потом добрым словом вспомните.

Аня плакала, по-детски вытирая глаза ладонями, размазывая по щекам растекшуюся тушь. Не надо ей никаких подарков! Пусть только странная бабуся с тяжелым характером будет жива-здорова.

– Знаешь, чего мне хотелось, когда умер последний муж? Чтобы, когда я буду помирать, рядом сидел человек и гладил меня по руке и, может, даже плакал, потому что ему не все равно. А теперь ты рядом сидишь, и я даже надеюсь, что тебе не все равно.

Ну что же «скорая» так долго едет?!.. Аня плакала, закрыв лицо руками. Как же это все горько! Зачем? Какие люди глупые. Что-то выясняют, делят, ругаются. А вот наступит такой момент, и ничего не исправишь, не скажешь, не убедишь, не извинишься…

Ираида Кузьминична молчала. Бедная, голова-то съехала с подушки. Аня потянулась поправить и с ужасом увидела, что бабуся умерла. Аня вскрикнула, вскочила с дивана. Сердце колотилось, как бешеное. Лицо горело, даже кожу жгло. И тут приехала «скорая».

Аня позвонила Светке. Света сонно спросила:

– Ань, ты че, что-то случилось?

Аня хотела объяснить, но начала плакать и повесила трубку.

Прибежала Света, испуганная, в халате и ночнушке, за ней Илья.

– Что – с ребенком? С тобой? Что у вас?

– Бабушка, – опять заплакала Аня.

– Твоя бабушка? Заболела? Умерла?!..

Аня только трясла головой.

– Блин, бабка Ираида окочурилась? – спросил Илья громким шепотом.

Дурак, что ли совсем?! – Света ткнула мужа локтем. – Ираида Кузьминична померла?

– Да, уже в морг увезли. А я не знаю как теперь, утром Бориска проснется, я… я не знаю, как ему объяснить. Ничего не знаю. И похороны, и все…

Света быстро сориентировалась. Илья унес завернутого в одеяло Бориску к ним. Пусть у них побудет. Скажут чего-нибудь потом. У них сейчас свекровь дома, приглядит. Тем более, она считает Бориску замечательным мальчиком, и его маму Аню – ангелом в руках сатаны Ираиды. При этих словах у Ани опять задрожали губы.

Аня со Светой остались в пустой квартире. Света жалела подругу, искренне не понимая, что так убиваться-то? Даже – наоборот. Потом решив, что у Ани просто стресс, предложила выпить чего-нибудь. Нашли бутылку вина, которую Аня держала дома на всякий случай. Ане казалось, что она никак не может опьянеть и расслабиться. Она наливала себе еще и еще. Подруги сидели в кухне совершенно пьяные. Когда собрались идти курить на площадку, вспомнили, что теперь в этом нет необходимости. Можно не выходить, замечание сделать все равно некому. Аня опять начала рыдать, вспоминая бабусю.