Ши оживился:

— Минуточку! Вроде как я начинаю соображать. Ты когда-нибудь уже удалял этот свой полип, Пит?

— Не-а.

— А почему?

— Занят был... А если по-честному, просто побоялся, что ка-кой-то лепила полезет мне в харю со своими острыми железками!

Несмотря на столь откровенное признание, Ши не отставал:

— Ладно, а как посмотришь на то, чтоб удалить этот твой полип не хирургическими, а магическими средствами? Чары, по-моему, здесь нужны не ахти какие, но если мы вернем тебе голос, то сможем взяться за более сильное колдовство.

— Слышь, а это похоже на дело! Но только как ты собираешься раскочегарить все это хозяйство без музыки?

— Думаю, для пустякового заклятия хватит голоса Бельфебы и пары аккордов на арфе. А после, когда под ее аккомпанемент петь будешь уже ты, я смогу приняться за что-нибудь посерьезней. Погоди-ка, сейчас попробую.

Он вновь подступил к окну.

— Аллё, Вуохинен!

— Ну чего тебе опять надобно?

— Знаешь, что такое кантеле?

— Это и дитё малое знает!

— Отлично. Тебя не затруднит принести нам его сюда, чтобы мы скрасили себе последние минуты жизни?

— С какой это стати скрашивать мне последние минуты ваши?

Вуохинен опять демонстративно отвернулся от окошка.

Ши вздохнул.

— Никогда никому не верь — вот главный принцип этого сволочного континуума! — в сердцах воскликнул он.

— А что это за кантеле такое? — уточнил Байярд.

— Арфа в самом своем примитивном варианте. В какой-то из рун оригинального текста этот музыкальный инструмент изобрел Вяйнямёйнен, соорудив его из рыбьей челюсти, но я точно не знаю, в какой именно руне мы оказались,— вот и спросил у этого мерзавца, знает ли он, что это такое.

— Стало быть, будь у нас рыбья челюсть...

— ...То мы бы и сами сделали это чертово кантеле! И без тебя знаю. Но наши шансы разжиться рыбьей челюстью у этой упрямой деревенщины приблизительно такие же, как пробить эти бревенчатые стены лбом.

— Я в курсах, как развести этого лоха,— заявил вдруг Бродский совершенно неожиданно для всех.

— Да ну? — опешил Ши.

— В самом деле? — почти хором с ним вопросил Байярд.

— Об чем базар! — уверенно подтвердил Бродский, опять направляясь к окошку.

— Эй ты, мудила! — позвал он.— Короче, завтра вы нас замочите. Ну и хрен с вами. А как же прощальный банкет?

— Кой толк кормить вас, коли скоро не будет вам вовсе нужды в пище?

— Слышь, мы из Огайо, понял? У нас в стране, когда осужденному к вышке не дают пожрать последний раз в жизни, евонное привидение приходит к тому козлу, который его обломал, чтоб съесть его,— и тот потом всю жизнь сидит на измене!

— Брехня! — высокомерно отозвался Вуохинен, хотя от окошка не отошел и завертел головой, внимательно приглядываясь к остальным. У Ши забилось сердце. Он торжественно кивнул, подтверждая слова детектива.

— Это полная правда! — подтвердил в свою очередь Байярд.

— Эй, братан! — радостно выкликнул Бродский.— Я уже заранее приглядел твои пальчики!

— Уши и нос — вот настоящий деликатес для привидений! — возразил Ши самым что ни на есть серьезным тоном.

— Только не для меня,— тут же откликнулся Бродский.— Жареные свинячьи уши — жрачка на любителя. Мне бы сейчас рыбки!

Башка в окне незамедлительно исчезла. Ши повернулся к Бродскому.

— А ты психолог почище меня! Как это ты вычислил, чем его зацепить?

— А-а, не видывал еще такого качка, который не купился бы на примитивное фу-фу,— скромно отмахнулся Бродский.— Они так боятся всяких непоняток, что сразу поджимают хвост.

Как вскоре выяснилось, детектив, выражаясь его собственным языком, действительно «попал в жилу». Снаружи послышался топот множества ног и зазвучали приглушенные голоса. Брякнули отворенные засовы, тяжеленная дверь распахнулась, и в светлом проеме возник Вуохинен собственной персоной — в окружении целой фаланги чернобородых похъёлских вояк. В руках он держал большое деревянное блюдо.

— Поведал я Хозяйке про обычай ваш чужеземный,— объявил он, — и хоть убеждена она, что чары ее волшебные достаточно сильны для любой защиты, кое-что готова она вам подкинуть!

Швырнув блюдо на пол, он с громким топотом удалился. Ши склонился над блюдом, изучая его содержимое. Вне всякого сомнения, им действительно принесли рыбу — и более того, довольного крупного представителя семейства лососевых.

— Ну что ж, вот вам и арфа,— сказал он.— Уолтер, помоги-ка мне вытащить из этой твари челюсть.