— Егор! — крикнул Захар. — Сумку со жраниной поохраняй, а то сопрут ненароком.

— А ты куда? — На лице Егора отобразилось удивление.

— Не напрягайся. Земляка встретил, перетереть кое что надо, — беспечно соврал Захар, — ты подожди здесь,» сейчас приду.

— Ну, смотри, только недолго, а то у народа трубы горят.

— Отойдем в сторонку, — глухо произнес грузчик, красноречиво сунув руку в карман. — Ты думаешь, я тебя на людях, что ли, убивать стану.

Захар внимательно следил за его руками. Карман выпирает, не похоже, чтобы там прятался «ствол», скорее всего нож. Нужно действовать на опережение.

Как только он вытащит из кармана руку, следует ударить ногой по запястью, выбить у него «перышко» и двумя пальчиками правой руки ткнуть в гортань. А когда он отключится, укрыть его голову пустым ящиком, чтобы дневной свет не мешал смотреть цветные сны, и неторопливо вернуться в охрану.

Захар спокойно произнес:

— Ну, давай отойдем… если тебе не терпится получить свое.

Развернувшись, грузчик пошел в самый угол двора, где возвышалась тара из-под водки. Захар видел его крепкую, слегка оплывшую спину. Неожиданно он развернулся, выставив ладонь вперед. Среагировать Захар не успел, и если бы у грузчика в руке оказался нож, то он наверняка напоролся бы на него всем телом.

Неплохая реакция для сорокапятилетнего мужика.

Грузчик разжал пальцы, и Захар увидел в его ладони значок, тот самый, что недавно показывал ему полковник.

— Узнаешь? — доброжелательно произнес грузчик.

— Узнаю, — сквозь зубы выдавил Захар, — а без этих театральных трюков никак нельзя было обойтись?

— Нельзя, — очень серьезно отвечал грузчик, выпятив подбородок, — мне сначала нужно было тебя проверить, что ты за птица такая. Нутро твое посмотреть, не стушуешься ли.

— И что? — хмуро спросил Маркелов, еще продолжая сердиться. — Каков вывод?

— Молодец, не сдрейфил, — уважительно проговорил грузчик, улыбнувшись.

Перевоплощение выглядело очень разительным — из грубого мужика в потертом грязном халате тот превратился в обаятельного человека, но что самое удивительное, он был свой!

— Спасибо, утешил.

— Насчет меня ты инструкции получил?

— Исчерпывающие, — ответил Маркелов, окончательно остывая.

— Меня зовут Ефим Кузьмич, фамилия моя Трошин. Если тебя интересует звание, то я майор. — Неожиданно он сделался серьезным, приняв едва ли не официальный облик. — Хочу сказать, что я не люблю никаких фамильярностей и похлопываний по плечу, а также «тыкания». Обращаться ко мне по уставу не обязательно, но по имени-отчеству, с соответствующим обращением на «вы», нужно.

Все-таки я тебя старше не только по возрасту, но и по званию. Тебе все ясно?

Трудно было понять — шутил он или говорил всерьез.

— Да, — процедил сквозь зубы Захар.

Ефим Кузьмич наверняка был из седьмого управления, или, по-другому, из милицейской разведки. В этом ведомстве служили настоящие профессионалы, люди с железной психикой. Для них самое обыкновенное дело, если капитан милиции работает приемщиком стеклотары, а майор рядовым грузчиком. Как правило, такие люди имеют множество масок и тройное дно, и никогда не знаешь, какие они на самом деле.

Ефим Кузьмич вдруг расхохотался.

— Ты что, поверил, что ли? Да брось ты пыжиться, — Дружески хлопнул он по плечу. — Это я так нехорошо щучу. Можешь звать меня просто Кузьмич, не обижусь, а потом, по-другому меня здесь никто не называет. Что обо мне люди подумают, если ты начнешь «выкаты». — И уже с грустью, уткнув взгляд в разбитые ящики, добавил:

— Здесь, знаешь ли, братец, никакой культуры, одна похабщина: брань, мат-перемат, пьяные морды повсюду, а хочется чего-нибудь такого возвышенного. — И уже серьезно, бросив взгляд на Егора, стоявшего поодаль, продолжал:

— В общем, так, встречаться будем здесь. Место это неприметное, и у тебя всегда есть возможность сюда прийти. Мужички водочку-то любят, никто ничего не заподозрит. Если что-нибудь узнаешь, так тут же сообщаешь мне. Ладно, а сейчас иди, а то моя начальница посматривает косо.

Из машины выглянуло сердитое лицо Ильиничны:

— Кузьмич, где тебя там носит нелегкая, я, что ли, за тебя мусор со двора выносить буду?

— Сейчас! — пророкотал майор, добавив в голос развязности. И, повернувшись к Захару, продолжил:

— Хуже моей Маньки, ей-богу! Даже не знаю, что ей и ответить.

Захар улыбнулся над беспомощностью Трошина, который мгновенно превратился в обыкновенного грузчика, находящегося под пятой строгой хозяйки.

— Ступай, Кузьмич, не заставляй даму ждать. Обреченно махнув рукой, Трошин затопал к магазину, без спешки, тяжеловато, как это делает человек, сжатый тисками крохотного оклада.

— О чем базар-то был? — настороженно спросил Егор подошедшего Захара. — Сначала вроде бы рожи хотели бить друг другу, а позже начали улыбки строить.