— Мам, ну что ты говоришь? Как ты себе это представляешь? У нее там другой мужик будет жить, и тут вдруг ты с Гришкой — здрасьте, я бывшая Аринина свекровь, я тут постирушки затеяла!

— Да при чем тут постирушки! Я же с внуком хочу, а не постирушки! Хотя — что я говорю… Совсем голова не соображает. Но ведь я могу Гришу к себе домой забирать, а утром в сад уводить… Правда, ездить далеко…

— То есть ты хочешь, чтобы Гришка жил здесь? Нет, Арина этого не позволит. Она же мать… Придется тебе привыкнуть, мам. Тем более у ее нового потенциального мужа своих детей нет, а родители старенькие и без ума внуков хотят, и радостно приветствуют явление нашего Гришки… Здоровенького, умненького, готовенького внучонка… Вот такие дела, мам. Ничего не сделаешь, придется подвинуться. Только не реви, ради бога…

— Я не реву, сынок.

— Да я же вижу, слезы капают.

— Да я сейчас возьму себя в руки. Налей мне еще кофе, пожалуйста.

— Сейчас…

Лева встал из-за стола, шагнул к плите, где стояла большая турка с кофе. Она вдруг увидела, какая грустная у него спина… И не удержалась, всхлипнула жалким отчаянным вопросом:

— Но неужели совсем ничего нельзя сделать, сынок? Может, еще можно как-то…

— Нет, мам, нельзя, — произнес твердо, не поворачиваясь к ней. Поднял турку, плеснул ей в чашку остатки кофе. — Тебе сахару положить?

— Нет…

Поставив перед ней чашку, сел рядом, закрыл своей ладонью ее ладонь, сжал слегка.

— Ты думаешь, я не пытался, мам? Еще как пытался. И боролся за нее, как мог. И она тоже с собой боролась, да только все без толку. Любит она его, понимаешь? Лю-бит… И ничего из нашей совместной борьбы не вышло… Так, суета униженных и оскорбленных. А на Ладу ты не сердись, мам… Лада как раз ни в чем не виновата. Она хорошая, а вчера просто напилась вдрызг, несла бог знает чего… Нет, правда, я и сам ее вчера в таком непотребном виде впервые увидел. Вообще-то она другая, вполне нормальная…

— Хм… Как у тебя все просто, сынок. Тут же у тебя и другая, и вполне нормальная… Как так можно, не понимаю…

— Можно, мам. Нет, а чего ты от меня хочешь? Чтобы я волосы на голове рвал? Чтобы сидел сейчас, плакал вместе с тобой? Да если б я мог…

Так сказал последнюю фразу, будто и впрямь собрался плакать. Она вдруг испугалась, выпрямила спину, торопливо отерла щеки от слез. Решительно шмыгнула носом. У мальчика и без того горе, его жена разлюбила! И сына у него почти отобрали! Мальчик и без того страдает, еще и она над душой хнычет…

— Ладно, сынок, ничего, переживем как-нибудь. Не ты первый, как говорится, не ты последний. А с квартирой что? Квартиру делить будете? Она же в равных долях оформлена, на тебя и на Арину. Можно пополам…

— Нет, мам, не хочу я у сына квадратные метры из горла вырывать. Нет, я понимаю, она на ваши с папой деньги была куплена, но… Позволь мне такое благородство, а? Пусть моя доля в квартире Гришкина будет. А, мам?

— Да, пусть будет. Конечно. Я же просто так спросила, ради информации. Пусть Гришеньке останется…

— Спасибо, мам.

— Да ладно… Знаешь, как-то мне сейчас открылось — не это важно. Бог с ней, с квартирой. А вот что Гришеньку забирают, это да… Это придавило, как плитой…

— Да кто ж его забирает? Просто видеться будем реже, а так…

— Значит, ты ко мне переедешь, сюда?

— Нет, мам. Что я, маленький, под боком у тебя жить?

— А куда? Квартиру снимать станешь? Дорого же… Еще и алименты платить…

— Арина не возьмет алиментов. Ее будущий муж хорошо зарабатывает, он против алиментов. Тоже благородный, блин… Кругом одни благородные собрались, надо же.

— А как тогда?

— Ну… Значит, я сам как-то платить буду. Или покупать Гришке что-нибудь. А на съемную хату я тоже не пойду, мам. Я у Лады жить буду, в ее квартире. Она меня любит…

— Да, я вчера слышала. А ты ее любишь?

— Не знаю… Если честно, я не думал об этом. Пусть все идет, как идет, там видно будет.

— Звучит довольно инфантильно, ты не находишь?

— Может быть. Но знаешь… Я в последнее время так измучился с этими игрищами в семейную жизнь… Надоело все. Хочу просто так жить и ни о чем не думать. Хоть какое-то время.

— Тогда честнее жить одному, Лёв.

— Я понимаю. Но если Ладка настаивает… Отчего ж нет? Тем более я ничего ей не обещаю и ни под чем не подписываюсь. Я свободен, она свободна.

— Слушай… А это правда, то, что вчера Лада сказала? Ну, что это Арина специально вас свела…

— Да нет! Нет, конечно! Просто Ладка вчера напилась, несла околесицу. Нет, Арине вообще все по барабану было — где я, с кем время провожу… Лишь бы ее в покое оставил.

— Странно… А я, как всегда, не видела ничего… Хотя нет, вру. Я в последнее время чувствовала — есть что-то такое, витает в воздухе. Но чтоб до такой степени…