Часов в одиннадцать Нургуль стала нервно теребить намотанный на палец бинт, который она вчера попросила у Салкын. В коридоре послышались шаги, дверь открылась — это Салкын. Она, улыбаясь, сразу же с порога начала тараторить:

— Ой, Нургуль эже, вы знаете, звонил Урмат байке, он нашел детей! И они едут сюда, с ними всё в порядке!

— Слава Богу! Слава Богу! — поспешила сесть на кровать Гульмира Джакыповна. — Ну, вот, Нургуль, а ты переживала.

— Ох… — только и смогла выдохнуть Нургуль. У неё словно груз с плеч свалился, так долго лежавший тяжелой ношей.

Салкын, напевая песенку, стала наливать принесенный компот и вопросительно посмотрела на женщину: «Вы кушать будете?»

— Да что ты спрашиваешь! Наливай! Она вон с утра даже не притронулась к еде, — скомандовала Гульмира Джакыповна. — Да, и еще, Нура, надо привести себя в порядок, а то что твои дети подумают?

Нургуль с аппетитом поела, и Салкын, убрав посуду, стала её причесывать. Удовлетворенно посмотрев на причесанную Нургуль, девушка прищелкнула языком: «А вы у нас красавица, Нургуль эже!»

— Ага, беззубая… — саркастично улыбнулась Нургуль.

— Ну, это дело поправимое, вот встанешь на ноги, и пойдем мы с тобой к стоматологу делать голливудскую улыбку! — заулыбалась Гульмира Джакыповна.

Нургуль была бесконечно благодарна этой женщине, которая, совсем не зная её, стала ей ближе, чем сестра, которой у нее никогда не было. Да и как она могла ждать чего-то хорошего от людей? Когда-то, в свое время, она сама упустила тот момент, когда ей протягивали руку, променяв всё это на бутылку. И теперь, заново рождаясь, она не вправе была ждать чего-либо… Но, видимо, так судьбой предначертано, что люди встречаются в определенный момент и при определенных обстоятельствах. Возможно, встреться они месяцем раньше, они прошли бы мимо, не придав значения. Теперь же они заполняли душевную нишу, долгое время остававшуюся порожней, без общения и понимания. Гульмира Джакыповна, смотря на Нургуль, смогла увидеть в ней удивительную женскую мужественность перед лицом жестокой действительности. Она поразилась, как за короткий срок человек смог снова стать человеком и бороться с искушениями и муками ради детей. Нургуль же, наоборот, поражалась Гульмире Джакыповне, сумевшей после тяжелых перестроечных дней, кризисов, революций остаться доброй и участливой к судьбам незнакомых людей. А ведь в свое время, в 2005 году, мародеры разграбили одну из торговых точек, которая была у женщины. Она не озлобилась и приняла это, как должное.

Нургуль волновалась. Она долго не видела детей и чувствовала себя виноватой перед ними. Как они встретят её, как воспримут её новую?

— Да не волнуйся ты так! Что ты! — сочувственно сказала Гульмира Джакыповна.

Нургуль лишь улыбнулась. Ей самой было непривычно ощущать себя, и дети, отвыкшие от нее, могли удивиться такой перемене.

Снова шаги в коридоре. Это бегущие ножки Бемки, Нургуль сразу узнала свою дочь, и еще шаги. Дверь открылась, вбежала Бемка.

— Мама! Мамочка! Мы так скучали без тебя! — девочка, еле доставая до своей матери, поднялась на носочки и прижалась к ней. Нургуль ласково погладила её по голове и, приподнявшись, поцеловала.

В палату зашел Бакыт. Он подошел к матери и, обняв её, сказал:

— Мамочка, прости нас! Я ушел и ничего тебе не сказал, я хотел тебе сюрприз сделать. Я думал, бабушку привезу, а она… — мальчик замолчал, он сильнее прижался к матери. — Я люблю тебя и никогда тебя не брошу! — мальчик вдохнул запах матери, пропитанный лекарствами, но такой родной и близкий. Он давно не был с мамой так близок, он так давно не видел её такой спокойной и умиротворенной. Она прижала сына к себе и дочь, гладя их поочередно и целуя. Как же истосковались эти трое друг по другу, как давно они не слышали и не слушали друг друга.

Урмат стоял в стороне и тихо переговаривался с сестренкой. Он украдкой посматривал в сторону женщины с детьми. Когда те, наконец, успокоились, он подошел к Нургуль и поздоровался.

— Здравствуйте! Вот! Вы извините меня, пожалуйста, за всё, — он опустил глаза.

— За что? Это я должна вас благодарить, что нашли моих детей! За всё, за то, что ваша сестренка ухаживала за мной, если честно, я этого не заслужила, — женщина посмотрела на него с благодарностью. — Спасибо!

— Ну, что вы! Ничего, это… это моя работа, — засмущался Урмат. — Наверное, дети пусть у меня поживут? А то ведь они совсем одни? — спросил он.

— Да нет, неудобно. У нас свой дом есть, они у меня самостоятельные, правда? — Нургуль погладила Бакыта по руке.

— Да, мы сами сможем, у меня и деньги есть.

— Откуда? — Нургуль удивилась.

— Это Мамат байке дал мне, когда мы собирались за бабушкой.

— Надо вернуть эти деньги! — Нургуль строго посмотрела на сына.

— Он сказал, что это от всей души! И что он не возьмет! — воскликнул мальчик.

— А как ты думаешь, у него есть дети?

— Есть, конечно.

— А им разве эти деньги не нужны?

— Нуу, да… — Бакыт понуро опустил голову. — Я только потратил немножко, я верну, я отработаю…

— Не переживайте, Нургуль, мы вернем деньги. Вам надо поскорее встать на ноги, а мы с Салкын присмотрим за ними. Теперь вы никуда не собираетесь сбежать? — улыбнулся Урмат, глядя на Бакыта.

Тот покраснел и отрицательно покачал головой.

— Может, в квартире убраться надо, вы ключи дайте, Салкын приберется.

— Не надо там прибираться, — вмешалась в разговор Гульмира Джакыповна, — там уже всё прибрали, только присматривать надо за квартирой, — она довольно улыбнулась.