Девочек учат английскому языку, чтобы выгоднее выдать их замуж81.

Я верю в институт гуру, но в наши дни миллионам людей приходится обходиться без них, потому что очень трудно найти сейчас в одном человеке сочетание совершенной чистоты и совершенной учености82.

Лучше блуждать во тьме и на ощупь, продираться сквозь ошибки, искать путь к Истине, чем довериться человеку, который «не знает, что он ничего не знает»83.

Я верю в индуистское понятие о гуру и в его важность для духовной самореализации. Думаю, что есть большая доля правды в утверждении, что получить истинное знание нельзя без гуру. Несовершенного учителя можно терпеть в мирских делах, но не в делах духовных. Только совершенный провидец заслуживает почетного звания гуру. Следовательно, этот человек должен непрерывно стремиться к совершенству. Становиться гуру должны только достойные. Право каждого – постоянно стремиться к совершенству. В этом стремлении уже содержится награда. Все остальное – в руках Бога84.

Думай о Боге как о своем гуру85.

Если индуист считает, что Индия должна быть населена исключительно его единоверцами, то он живет в стране снов. Индуист, мусульманин, парс и христианин, выбравший Индию своей родиной, – все они соотечественники, и они будут жить в единстве, хотя бы даже в своих корыстных интересах. Нигде в мире религиозная принадлежность не может быть синонимом национальности, такого никогда не было и в Индии86.

Я не вижу пути достичь чего-либо важного в нашей больной стране без сердечного единства между индуистами и мусульманами. Я убежден в непосредственной возможности такого единства, потому что оно естественно, потому что оно необходимо обеим общинам и потому еще, что я верю в доброту человеческой природы87.

Истинное индуистско-мусульманское единство требует, чтобы мусульмане не просто из политических соображений, не по необходимости терпели индуизм, но чтобы частью их религии стало уважение к тем, кто считает свою религию истинной. Того же самого мы вправе ожидать и от индуистов, которым следует с почтением относиться к религиозным убеждениям других, какими бы отталкивающими ни казались эти воззрения самим индуистам88.

Я искал дружбы с добрыми мусульманами и очень хотел постичь образ мыслей людей этой религии, завязывая контакты с самыми чистыми и патриотичными их представителями… В Южной Африке не было истинной дружбы между индуистами и мусульманами. Я никогда не упускал возможности устранять препятствия на пути объединения. Не в моем обыкновении ублажать людей лестью или за счет самоуничижения. Однако мой южноафриканский опыт продемонстрировал, что именно в вопросе единства индуистов и мусульман моя ахимса подвергнется самому суровому испытанию. Я до сих пор убежден в этом89.

Уверенность в том, что совместные трапезы и межконфессиональные браки [между индуистами и мусульманами] необходимы для роста национального самосознания, есть предрассудок, заимствованный на Западе… Если братья и сестры могут жить в нежнейшей дружбе между собой, не помышляя о браке, то я не вижу препятствия к тому, чтобы моя дочь смотрела на мусульманина как на брата, а он на нее как на сестру… Я был бы в отчаянии и отказался бы от всякого культивирования дружеских отношений с миром, если б мне пришлось признать право каждого молодого человека в мире предложить руку и сердце моей дочери… Я считаю, что индуисты и мусульмане не могут заключать между собой браки и при этом продолжать исповедовать каждый свою религию90.

Истинная красота единства индуистов и мусульман заключается в том, что каждый остается верным своей религии и при этом они вместе сохраняют верность друг другу… Единство индуистов и мусульман… зиждется на единстве их целей и на общности бед. Достичь этих общих целей можно, если разделить беды и проявить взаимную терпимость91.

Оскорблять чужую религию, делать необдуманные заявления, говорить неправду, разбивать головы невинным, осквернять храмы и мечети – это отрицание Бога… Истинным покаянием для мусульманина будет воздержание от причинения зла его индуистскому брату, а истинным покаянием для индуиста можно считать воздержание от причинения зла его брату-мусульманину. Я не прошу ни первых, ни вторых поступиться хотя бы йотой религиозных принципов, пусть их вера будет истинной92.

(См. также раздел «Терпимость» в главе 1 и раздел «Объединение общин» в этой главе.)

Теория «двух народов» – лживая теория93.

Как человек, проповедующий ненасилие, я не могу силой воспрепятствовать планируемому разделу страны, если на этом настаивают мусульмане Индии. Но я никогда не стану сторонником такой вивисекции. Я использую все методы ненасильственной борьбы, чтобы воспрепятствовать разделу. Он будет означать, что напрасным оказался труд многих поколений индуистов и мусульман, живших бок о бок в единой стране. Раздел – это неверный шаг. Вся моя душа восстает против признания того, что индуизм и ислам представляют собой антагонистические культуры и учения94.