Но я одолел все преграды и теперь стоял на земле Авалона, стоял, держа наготове Чёрный Меч. Вся поляна между зарослями и домом Мерлина была истоптана сотнями и сотнями тяжёлых сапог и башмаков, дверь дома выломана, окна выбиты, однако нигде ни одного тела. Войско Хагена ворвалось внутрь – это ясно; а вот что произошло дальше?

Хотя рядом со мной и не стоял Читающий Заклятья, я и без его помощи почувствовал, как в стоящем передо мной разорённом доме сплетаются тугие канаты чародейства. Мерлин не терял времени даром – он собирал силы для второго удара. Как и Ракот, он созывал своих слуг из всех пределов Мира, то и дело обращаясь к оставшимся в Замке Всех Древних с какими-то распоряжениями; и ещё – он искал Сигрлинн. Её имя я смог различить, с такой силой он взывал к ней; его взор настойчиво шарил по просторам моря и земли, пронзал воздушные океаны, но – тщетно.

Несколько минут я просто стоял, прислушиваясь. Неужели он не ощущает, что я уже здесь? Или это хитроумная ловушка? Вход в дом не преграждало ни единого, даже самого простого, колдовского барьера – совсем не в характере Мерлина; однако выбора у меня не было: если Хаген жив, он скорее всего в доме – а я чувствовал слабое биение его сердца. Я взывал к нему, но мой Ученик не откликался – то ли лишившись сознания, то ли мой зов просто не доходил до него вследствие какого-нибудь Мерлинова чародейства.

Я глубоко вздохнул, сотворяя заклятье Невидимости. От Верховного Мага оно, конечно же, не защитит, но избавит от необходимости продираться сквозь ряды его подручных…

Я шагнул через порог. И тотчас ощутил, как дрогнули фундаменты – Мерлин предложил Хединсею продолжить состязание в искусстве отводить огненные стрелы. Оставалось только надеяться, что Ракот не поддастся искушению устроить грандиозную пламенную потеху в своём вкусе и мягко погасит удар ещё в Межреальности.

Внутри дома царил беспорядок. Не разгром, чего следовало бы ожидать после ожесточённого штурма, а именно некоторый лёгкий беспорядок, с налётом нарочитой небрежности. Ни крови, ни тел – так же, как и перед домом, – ни даже, разрази меня гром, зарубок на мебели!

Я счёл за лучшее хотя бы раз обойти замок Мерлина кругом – и с противоположной стороны его обнаружил наконец несомненные следы боя. Крыша одного из крыльев полностью рухнула внутрь вместе со стропилами и черепицей; над одним из окон чернел уродливый полуовал гари – однако именно там находился сейчас Мерлин и… и мой Ученик!

Я внезапно почувствовал совсем рядом затруднённое, редкое дыхание Хагена. Он без сознания, сомнений в этом нет: и ясно, почему у Заклинательного Покоя Мерлина обвалилась крыша: мой Ученик дрался, как лев, и я не ошибся в своём провидении – именно его отвага не дала Мерлину влить в его Меч всю изначально приготовленную для страшного оружия силу.

По осыпи из обломков кирпича и балок я взбежал вверх, уцепился руками за край окна на втором этаже, подтянулся – и оказался в Заклинательном Покое, точнее, в том, что от него осталось.

Даже при самом сильном желании я не смог бы вспомнить, сколько же веков не бывал здесь; прямо передо мной стоял расколотый надвое белый мраморный алтарь: известный всем Магам моего Поколения как Белый Камень Мерлина, самолично им созданный, вершина его искусства. С его помощью он повелевал движением магической силы во всех Мирах Великой Сферы; мириады существ, имевших истоком своего рождения Магию, подчинялись властительным речениям Камня. Сейчас чудесное изделие Мерлина рассекала сверху донизу тонкая чёрная трещина, и две половины мраморной глыбы были просто прислонены друг к другу.

Слева от меня, там, где должен был находиться вход в зал, высилась груда битого камня, стропил, досок и тому подобного мусора. Вокруг кучи валялись дохлые муравьи, известные слуги Мерлина; головы их носили следы отчаянных ударов острого и тяжёлого клинка. А ещё из-под обломков торчали лапы крейта – теперь я понял, откуда на противоположной стене два больших выжженных пятна и почему горел оконный переплёт: крейт плевался огнём, но его противник оказался быстрее. И там, под камнями, рядом с чешуйчатой мордой крейта лежал мой Ученик, и он умирал.

А над Заклинательным Мрамором склонился сам Великий Мерлин.

Я вытянул руку с зажатым в ней кольцом, тем самым, что я снял с лапы Замкового Ворона; «Мерлин, Верховный Маг Поколения» – гласили пламенные извивы Первичных Рун.

– Ты звал меня, и я пришёл, о Вызывающий, – произнёс я положенную ритуалом формулу магического поединка.

Бледный как Смерть, ссутулившийся Мерлин не сразу взглянул на меня, а когда взглянул, стало ясно, что ни к чему напыщенные слова вроде «не ждал меня на Авалоне? Думал, я забьюсь в Хединсейском укрывище?..». Все это стало не важно, да и было не важно – потому что в нескольких шагах от меня из тела Хагена уходили последние капли жизни, и я должен был сокрушить непобедимого доселе Мерлина, чтобы вытащить Смертного из-под глыб.

Мерлин тоже понимал, что время слов и этикета прошло. Я не успел и глазом моргнуть, как Верховный Маг нанёс удар. Стремительный, неожиданный, коварный; очевидно, он тоже не терял времени и приготовил мне несколько «приятных» сюрпризов. Только не учёл, что десять веков среди людей и прочих Младших Народов – это существенно больше, чем сто тысячелетий в покоях Замка Всех Древних. Он не знал, что значит драться за свою жизнь.

И понятно, почему он дал мне подняться сюда. Чем ближе враг, тем больше шансов, что твоя заранее заготовленная внезапная атака удастся.