Шрифт:
— Да, мы в этом убедились, — согласился мистер Боуст. — Но поверьте мне на слово, Инглз, весной вся страна двинется на Запад. Все жители Айовы собираются сюда, и мы решили их опередить, а то не ровен час кто-нибудь возьмет да и захватит наш участок.
И потому мы двинулись в путь, невзирая на погоду. Вам надо было еще осенью зарегистрировать себе гомстед. Весной придется поспешить, иначе вам не останется свободной земли.
Папа с мамой озабоченно переглянулись. Оба подумали об участке, который присмотрел папа, но мама сказала только:
— Уже поздно, а миссис Боуст, наверно, устала.
— Да, я и вправду устала. Поездка тяжелая, а бросить сани и ехать верхом сквозь метель и того хуже. Мы так обрадовались, когда увидели свет в ваших окнах, а когда подъехали ближе, услышали ваше пение. Вы даже не представляете, как это было красиво.
— Уложи миссис Боуст у себя, Каролина, а мы с Боустом устроимся здесь, возле печки. Споем еще одну песню, а потом все девочки шагом марш в постель!
С этими словами папа снова вынул скрипку, проверил, как она звучит, и сказал:
— На ваш выбор, Боуст.
— «Веселое Рождество на всем белом свете», — отвечал мистер Боуст и тенором стал вторить папиному басу. К ним присоединился альт миссис Боуст, затем сопрано Мэри и Лоры, а под конец в хор вступило мамино контральто и радостно зазвучал тоненький голосок Кэрри.
Пока все желали друг другу спокойной ночи, мама пошла наверх взять Кэррины одеяла для папы и мистера Боуста.
— Их одеяла такие мокрые, что хоть выжимай, — сказала она. — Придется вам, девочки, одну ночь спать втроем.
— Мама, а как же быть с подарками? — шепотом спросила Лора.
Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — шепнула мама в ответ и громко добавила: — А теперь, девочки, отправляйтесь в постель. Доброй ночи и приятных снов.
— Снизу доносился голосок миссис Боуст: «Рождество веселое повсюду».
Веселое Рождество
Услышав, как папа с мистером Боустом отправились на конюшню и закрыли за собой дверь, Лора, дрожа от холода, оделась и спустилась вниз помочь маме с завтраком.
Но маме уже помогала миссис Боуст. От горящей печки веяло теплом. На большой сковородке жарилось пюре, чайник уже закипал, а стол был накрыт.
— Веселого Рождества! — хором сказали мама и миссис Боуст.
— Веселого Рождества! — отозвалась Лора, с удивлением глядя на накрытый стол. На каждом месте нож и вилка были как всегда накрыты перевернутой вверх дном тарелкой, а на донышке каждой тарелки лежали разные пакетики — большие и маленькие. Одни были завернуты в разноцветную папиросную бумагу, другие — в простую оберточную, перевязанную цветными тесемками.
— Видишь, Лора, вчера вечером мы не вывешивали чулки, но зато все найдут подарки на своих тарелках.
Лора вернулась на чердак и рассказала сестрам про праздничный стол.
— Мама знала, куда мы запрятали все подарки, кроме того, который мы приготовили для нее. Все подарки лежат на столе.
— Но как же мы станем получать подарки, если у нас нет ничего для мистера и миссис Боуст? — в ужасе воскликнула Мэри.
— Мама об этом позаботилась, она мне еще вчера сказала, — успокоила ее Лора.
— Как же ей это удалось? Мы же не знали, что они приедут, и не подготовили подарков.
— Мама всё может, — отвечала Лора.
Когда они втроем спустились вниз, она вынула из Мэриного ящика подарок для мамы, спрятала его за спину и, подойдя к столу, быстро положила его на мамину тарелку, а Кэрри загораживала ее от мамы. На тарелках мистера и миссис Боуст лежало по маленькому пакетику.
— Ой, хоть бы они поскорее пришли! Я больше не могу ждать! — прошептала Кэрри, сжимая тонкие руки. На ее бледном худеньком личике ярко блестели большие глаза.
— Можешь. Надо запастись терпением, — сказала Лора.
Одна только маленькая Грейс не обращала внимания на красивый рождественский стол, но все равно она так волновалась, что едва Мэри застегнула ей платье, как она вырвалась у нее из рук и с громким криком «Веселого Рождества!» принялась носиться по комнате. Наконец мама не выдержала и ласково напомнила ей, что детей должно быть видно, но не слышно.
— Поди сюда, Грейс, давай посмотрим в окно, — сказала Кэрри, подув на замерзшее стекло, и они с сестренкой стали по очереди заглядывать в круглую дырочку, оттаявшую на обледеневшем стекле. — Идут! — воскликнула наконец Кэрри.