– Все в порядке, ты цел, – успокаивает Иосиф встревоженного ложным ранением Лотара.

– Кто стрелял?

– На развалинах ошиваются гражданские. Они и стреляли.

– Они что, суки, форму нашу не видят? – плюется Лотар.

– Темно. Поэтому, скорее всего, не видят. Вставай, до бункера пять шагов.

– Ладно, я готов идти.

В эту секунду на другом конце сада Стефан забирает у нервного мальчишки оружие и залепляет ему крепкий подзатыльник:

– Что же ты, пацан, по офицерам палишь?!

Дверь запасного выхода бункера приоткрыта. Прикладывая усилие, Фич осторожно открывает ее. Из темного чрева тянет гробовой сыростью.

– Еще раз спрашиваю, – раздается голос подоспевшего Иосифа, – ты уверен, что в бункере никого нет?

– Самое время выяснить, – тихо отвечает Фич. – Лотар, ты в порядке?

– Больше испугался. Чудная ткань оказалась достаточно прочной, но синяка, так или иначе, не избежать.

Голова высокого человека склоняется, и он осторожно, словно боясь наступить на мину, входит за бетонный порог. Мелкой проступью вниз убегают мокрые от сырости ступеньки.

– Ну, спускаемся.

– Что конкретно необходимо найти? – уточняет Лотар.

– Все, что позволит удостовериться в смерти Адольфа Гитлера. Нужно попасть в его кабинет. Если он выстрелил себе в голову, мы обязательно найдем кровь.

Четыре лестничных пролета пройдены. По стенам рыщут три мощных луча тактических фонарей, прикрепленных к бластерам. Поворот налево обнаруживает пятиметровый коридор. В конце – очередная бронированная дверь. Фич пытается её открыть, но она заперта.

– Облом? – осведомляется Лотар, теснящийся позади всех. Свет его фонаря создает тень двух мужчин.

– Скажите, вы бы удивились, если у меня не было универсального ключа, способного открыть любой замок? – усмехается Фич, снимая с пояса продолговатую вещицу.

Спустя мгновение запирающий механизм поддается, и последнее препятствие на пути к опустевшему пристанищу фюрера разрушено. Фич, Иосиф и Лотар по очереди захотят в первый вестибюль. Всюду размётаны машинописные бумаги. Скорее всего, многие из них представляют высокую историческую ценность. Иосиф наводит фонарь на скопление каких-то листов, по всей вероятности вывалившихся из одной папки. Беглое чтение позволяет выяснить, что речь в этих разбросанных бумагах идет о неких политических мероприятиях. Фич с Лотаром тем временем проходят вперед и теряются в дверях конференц-зала. Иосиф остается один. Он сидит на корточках и увлеченно выдергивает общие фразы из изложенных на бумаге доктрин третьего рейха. Совершенно неожиданно он улавливает боковым зрением человеческую фигуру. Иосиф медленно, с постепенно прибывающим чувством страха поворачивает голову и от неожиданности валится набок. Возле стены в сидячем положении обнаруживается труп в военном мундире. Его спина опирается на окровавленную стену, а голова свешивается на грудь. Иосиф подбирает выпавший из рук бластер и наводит тактический фонарь на мертвеца. Правая рука покойника упирается в пол, рядом с ней валяется пистолет. Теперь Иосиф начинает понимать, что за противный запах, помимо запаха сырости и плесени, присутствует в этом подземелье. Поднявшись на ноги, он спешит догнать товарищей, но седьмым чувством улавливает на себе чей-то взгляд. Он оборачивается: в бронедвери заглядывает лицо. Иосиф направляет на него фонарь, готовясь выстрелить в подсматривающего незнакомца. Лицо прячется.

– Не стреляйте! – на немецком призывает хриплый голос. – Меня зовут Стефан, я доброволец из фольксштурма.

– Что тебе нужно, Стефан? – восстанавливая спокойствие, говорит Иосиф.

– Я хочу предупредить: русские близко. Со стороны Герман-Герингштрассе сюда прорывается танковая колонна. За ней плотно следует пехота.

– Сколько у нас времени до того, как они войдут в сад?

– Не знаю. Думаю, к рассвету они будут здесь. Я со своим отрядом намерен сражаться до последнего вздоха! Обещаю!

Иосиф закрывает глаза и трясет головой, пытаясь стряхнуть с себя образ нациста, в который успел войти, будучи в этой черной форме.

– Нет, Стефан! Уходи! Бросай оружие и спасайся.

– Почему?! – Лицо Стефана вновь высовывается на яркий свет тактического фонаря.

– Потому, что война окончена! Каждая минута сопротивления ведет к дополнительным жертвам.

– А где фюрер? Что случилось с фюрером?

– Просто знай: его больше нет! Как нет третьего рейха. – Иосиф понимает, что даже если Гитлер застрелился, третий рейх никуда не делся, просто его последователи сбежали на другой континент. – Это все, что тебе нужно знать! Как и населению всей Земли на ближайшие две сотни лет, – добавляет он чуть тише.

По лестнице слышатся шаги убегающего Стефана. Опасаясь выстрела в спину, Иосиф отступает лицом вперед, освещая полуоткрытую дверь, за которой стоял незнакомец. На пути попадается опрокинутый стул, который приходится обходить, и, обходя, наступить на осколки фарфоровой посуды. Расколотая надвое тарелка с изображением имперского орла хрустит под фальшивыми наносапогами Иосифа.

– Йозеф, что у тебя происходит? – спрашивает возвратившийся Лотар.

– У меня ничего. Как дела у вас?

– Фич нашел диван, забрызганный кровью. Берет образцы.

– Отведи меня к нему.

– Не нужно. Он сказал, на это уйдет минута. Нам пора возвращаться.

– Возвращаться действительно необходимо. Пулестойкая ткань нас не спасет, если сюда придут красноармейцы и увидят троих эсэсовцев.

– Вот-вот… Ой, а это кто? – Лотар освещает самоубийцу.

– Кем бы он ни был, он меня сильно напугал, – признается Иосиф, наводя фонарь на покойника.

– Да уж, не повезло старичку. Судя по форме, был отличным генералом. Его китель – находка для мародёра.